Даже для покладистого ко всякого рода гомосексуальным проявлениям понтифика это оказалось уже слишком. И дело не только в тех самых "олимпиадских" оргиях, что они учинили на открытии Летних игр. Назвав их "истинным лицом Франции", Эммануэль Макрон и на восстановленном Нотр-Даме решил его запечатлеть, потребовав заменить витражи с библейскими сюжетами витринами, отражающими современный облик парижского света. Задумал подложить, в общем, откровенное панно. Он и настоятеля Святого престола хотел выписать для первой проповеди в Соборе не из уважения к вере, а для статуса и индульгенции. С нами, дескать, Сам.
Не получится, сказали ему в Ватикане. Когда, говоришь, у тебя намечается? В декабре? Нет, никак. Папа не сможет. Как раз будет очень сильно занят. Ну или прихворнет. Сам понимаешь – возраст. Пока, впрочем, приглашение отвергли без объяснения причин. "Я не поеду", – процитировала The Times главу католиков. Но впереди еще несколько месяцев – что-нибудь придумают. А, может, и не станут. Франциск же объявил пародию на "Тайную вечерю" оскорблением верующих. Какие еще нужны причины? Пусть он и Франция – тезки, но души-то не настолько родственные, чтобы, закрыв глаза на все их мерзости, решить, что и такой Париж стоит мессы.
"Ну и черт с ним", – отмахнется Макрон от наместника божьего в той же манере, в которой он пренебрег и "гласом божьим" – гласом народа, то есть, когда вопреки его выбору назначил премьером того, кого посчитал нужным. Подумаешь, левые из-за того, что он, презрев все демократические приличия, отверг их кандидата, инициировали процедуру импичмента. Пусть даже им и удалось, чего в истории Пятой республики еще не бывало, пройти первый этап – накануне бюро Нацсобрания объявило их инициативу приемлемой. Но первый станет предпоследним, потому что уже на втором – все закончится, поскольку в Комитете по законодательству у левых явное меньшинство.
А это значит, что даже если он уже и "хромает", то не "уткой", а птицей иного полета – Фениксом кличут. Потому что, как бы у него ни подгорало, на чем бы он ни палился и где бы ему ни жгло, он снова и снова взирает на них сверху вниз, пользуясь несоизмеримой высотой своего служебного положения. На самом деле, что из того, что, в очередной раз обновив личный антирейтинг до исторического президентского минимума, он с несолидными 30 процентами скатился на неприличное 44 место по популярности среди французских политиков. Зато его неприличное место по-прежнему в Елисейском дворце, а первым 43-ем о таком еще несколько лет мечтать.
Если, конечно, французы раньше не вспомнят, что не таких свергали, причем без всякого импичмента. Но пока получается, что День взятия Бастилии для них вхолостую прошел. Только и остается им, что уповать на Божий суд над наместником разврата. Не просто же так даже Папа от него отвернулся. Хотя привыкшему к "прожарке" Макрону, наверное, и в котле будет комфортно.