Он написал убийство. Напавшему на премьера Словакии предъявили обвинение

Вроде должен выжить. И это самое главное. Хотя многие из тех западных лидеров, что желали ему "скорейшего выздоровления", наверняка, с большим удовольствием продолжили бы лить крокодиловы слезы, зачитывая уже подготовленный на случай его скоропостижной кончины некролог. Впрочем, они вправе назвать такое предположение "досужей инсинуацией", поскольку у них алиби. Правда, обеспечено оно лишь зашкаливающим пафосом лицемерного возмущения, мол, как такое возможно в нашей цивилизованной Европе, где последний раз убивали политика первого ранга лет 20 назад.

Но если оставаться в их логике, то тоже можно сказать, что неважно, кто стрелял в Роберта Фицо, ибо все равно виновен коллективный Запад. Это он создает атмосферу нетерпимости и ненависти, в которой такие вспышки агрессии уже не кажутся чем-то из ряда вон выходящим. Вот и его СМИ, перечисляя заслуги премьера Словакии, подают их не как его добродетели, а как аргументы в пользу того, что сам нарвался. И Путиным он восхищается, и против миграции выступает, и антироссийские санкции ему не нравятся, и поставки оружия укронацистам отвергает. А недавно и вовсе раскритиковал однополые браки, назвав усыновление такого рода парами "извращением".

Да за такое убить мало, шушукались его коллеги по ЕС и НАТО. Возможно, их голоса и слышал Юрай Центула, собираясь на дело. Признал же его "политически мотивированным". Правда, не уточнил, кем мотивированным. Но от активиста партии либерального толка, на контрасте с премьером поддерживающей украинскую войну против России, этого и не требуется. Ему 71. На старости лет возомнил себя литератором. Хотя был охранником в магазине и даже привлекался за драку с покупателем. Не Гаврило Принцип, в общем, и даже не Ли Харви Освальд. А вот шлея под хвост попала. Или бес в ребро – сожительствовал в последнее время с украинской беженкой.

Всегда ли был склонен или с возрастом стал податлив – разберется следствие. Факт в том, что Центула – это классический продукт идеологической обработки. Это ее нарративы просачиваются в умы и приводят к таким как бы случайным, но на самом деле вполне осознанным, вспышкам безумия. Он потому и у психиатра не наблюдался, что желать смерти политическому оппоненту – это у них теперь норма. Ему просто надо на суде сказать, что добивался "стратегического поражения" противника демократических ценностей, и это зачтут смягчающим обстоятельством.

В любом случае это покушение не разделит жизнь Запада на до и после. Поскольку им это надо и после. Поэтому венгру Виктору Орбану на всякий пожарный не мешало бы усилить охрану. Мейнстрим, конечно, попытается представить нападение в Гандлове единичной акцией пожилого "городского сумасшедшего". Но, во-первых, разрешение на оружие есть не только у него – иди-знай, на скольких еще стенах висит заряженное ружье. Во-вторых, такой же сумасшедший продолжает считаться у них гегемоном. Наконец, Европа вроде тоже старушка, а совсем старая с катушек слетела.