Чего добиваются украинские военные, когда обстреливают мирные города, в частности Новую Каховку? Какие темы могут затронуть Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган на предстоящей встрече? Что может значить указ российского президента об упрощенном получении гражданства для всех жителей Украины?
Отвечаем на эти и другие вопросы в программе "Утренний рык с Тиграном Кеосаяном" на радио Sputnik.
Тигран Кеосаян: Украина, которая в лице Зеленского Володи заявила, что как можно было сдать назад, отдать турбину. Как же так, даете заработать "путинскому режиму". Тоже с мозгами большая проблема. Скажи пожалуйста, Вова, а если не будут прокачивать газ туда, вы откуда будите иметь нефть и газ? Вы откуда энергоресурсы будите брать? Задумывался? Твои друзья-советники задумывались? Причем все заявления, они ночные у Володи, чтобы в Америке был нормальный рабочий день. Не знаю, почему всегда ночью, так, чтобы было удобно не украинцам, а американцам.
Тигран Кеосаян: конечно, мы с вами уже привыкли, что украинские власти не считают юго-восток Украины вообще Украиной. Судя по тому, как нацистские батальоны в Мариуполе и других городах обращаются с мирным население. Как берут в заложники, как размещают артиллерию среди мирных домов, школ, инфраструктуры. Как они раскидывают свои стрелковые точки между этажами, где продолжают жить мирные люди. Но тут масштабы могут быть другими. Масштабы потерь могут быть другими. И масштабы военных преступлений могут быть другими.
Тигран Кеосаян: что такое ЦИПсО? ЦИПсО могут находиться в любом бараке, в любом бункере, на любой станции метро работать. Сейчас говорят, что кто-то во Львове, где-то в Одессе. Это же не министерство пропаганды Геббельса, сидящее в одном здании, и его можно накрыть одним ударом. Это другая война уже, это другое время. Ты можешь быть во Львове, в Пловдиве, в Варшаве или в Нью-Йорке. По поводу того, почему мы не разрушаем телебашни, мне кажется, потому что Илон Маск, вернее, американское правительство обеспечило этот Starlink. Обессмысливается, когда ты разрушаешь ретрансляторы, если у тебя уже есть интернет.
Тигран Кеосаян: наши ощущения - "все пропало, все пропало" - зависят от нашей сытости, от нашего благосостояния. Нам всем всегда, как бы нам хорошо не было, нам кажется, что может быть еще лучше. Поэтому самая большая трагедия для меня - это когда люди забывают, откуда вышли. Из какого ужаса мы все вышли. Из каких по-настоящему тяжелых, адских, невыносимых условий мы вышли. Вы на это мне скажите: ну, что нам теперь все время с этим сравнивать? Нет. Не у каждого народа, не у каждой нации есть этот опыт. И опыт этот забывать не следует.
Тигран Кеосаян: каждое время, каждая ситуация жизненная для каждого человека порождает основные вопросы. И они могут меняться. На сегодняшний день, единственное, что меня беспокоит: как бы все те жертвы и весь наш пыл, пассионарность, государственная, имеется в виду, пассионарность и пыл не ушли бы как пар в гудок. Это меня беспокоит больше всего. Чтобы в новых условиях, в которые нас, кстати, поставил Запад своей глухотой, высокомерием и нежеланием всерьез рассматривать наши требования, предложения о безопасности, своим некомпетентным внедрением на Украину, чтобы то, что мы делаем, и тот шанс исторический, который нам дан Богом, мы бы не профукали.
Тигран Кеосаян: есть огромное количество людей, мне кажется, под десяточку, которые выехали из Украины на Запад. У кого-то складывается, у кого-то не складывается. Причем, вы же знаете, что многие и не могли на восток выехать, потому что стояли заградотряды и всех выпускали только на Запад. Я знаю одно, что украинское гражданство, есть статистика, немного желающих получить, если не считать Невзорова, Кощея нашего смертного, не знаю, кто там еще за гражданством украинским стоит. А за российским в принципе, конечно, стоят.
Тигран Кеосаян: конечно, Эрдоган нам не друг. Он ситуативный союзник или партнер, я бы так сформулировал. Да и нет сейчас плотных союзников, не союзников, врагов. Все ситуативно. И Китай ведет себя достаточно осторожно и взвешенно, и думает он только о себе. Как мы понимаем, в нашем представлении воспринимаем слово "союзничество". В 19 веке венгерское восстание Николай подавил. Зачем? Нам это вообще было не интересно. Мало того, это было вредно для нас. Но мы же союзники. Мы подавили, а потом наши союзники, ради которых мы подавили это восстание, в частности Австро-Венгрия устроила нам Крымскую войну. Мы воспринимаем это слово до сих пор в силу нашего национального характера. А в политике, как выяснилось, нет друзей.
Тигран Кеосаян: как защитить уже освобожденные территории от обстрелов? Отодвигать линию фронта. Больше никак. Ограничивать доставку вооружений, ставить перед западными кураторами Украины неразрешимые задачи, дилеммы, через которые они будут думать: доставлять им оружие или не доставлять. Не знаю, как еще с этим быть. Понимаете, СВО, как ты ее не назови, для линии фронта и для проживающих людей по две стороны от нее, она все равно связана с обстрелами, со взрывами, со всем тем, что мы с вами видели в фильмах про Великую Отечественную Войну.
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.