https://radiosputnik.ru/20191221/1562471309.html
"Порочное антихудожественное произведение". Атака на музыку в СССР
"Порочное антихудожественное произведение". Атака на музыку в СССР - Радио Sputnik, 26.05.2021
"Порочное антихудожественное произведение". Атака на музыку в СССР
Одним из самых тяжелых периодов в истории советской музыки называют 1948 год – время репрессий в отношении композиторов. Историки сходятся во мнении, что инициатором гонений был Сталин. Но какими мотивами он руководствовался? Об этом в 140-летнюю годовщину со дня рождения Иосифа Джугашвили на радио Sputnik рассуждает музыковед Вера Валькова.
2019-12-21T09:00
2019-12-21T09:00
2021-05-26T16:42
сказано в эфире
ссср
тихон хренников
российская академия музыки имени гнесиных
советский
искусство
иосиф сталин (джугашвили)
музыка
https://cdnn21.img.ria.ru/images/156186/52/1561865206_0:256:2730:1792_1920x0_80_0_0_af677fe30ef1079c2dccc23464ee3813.jpg
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об опере "Великая дружба" Вано Мурадели в 1948 году стало началом массовой кампании по дискредитации лучших советских композиторов. Обвинение в формализме прозвучало в адрес и Дмитрий Шостаковича, и Сергея Прокофьева. Историки считают, что последствия травли были настолько серьезными, что отечественная музыка от них оправилась нескоро. Говорят, что режиссером репрессий в отношении композиторов выступал сам Сталин. В день 140-летия со дня рождения Иосифа Джугашливи вспоминаем события 1948 года с музыковедом, профессором Российской академии музыки им. Гнесиных Верой Вальковой.– Вера Борисовна, события 1948 года в советской музыке начались с публикации в "Правде" постановления политбюро ЦК ВКП(б) об опере Вано Мурадели "Великая дружба", в которой композитор подвергся резкой критике. Почему было выбрано именно это произведение для того, чтобы обрушиться на советских композиторов?– Дело было совсем не в опере Вано Мурадели "Великая дружба". Это был просто случайный повод для разгрома всей советской музыки в 1948 году. И даже защищать композитора не нужно было – было сразу понятно, что это просто повод. А вот пострадали от этого постановления наши самые крупные композиторы.– Кому и зачем это было нужно?– Все эти события хорошо изучены. Им посвящена замечательная книга Екатерины Власовой "1948 год в советской музыке". И их главный режиссер, конечно, Сталин. Он очень умело направлял других людей, провоцировал их на определенные поступки, заявления, сталкивал, действуя порой чужими руками.– А что думают историки и музыковеды: зачем это нужно было Сталину? Каких целей он добивался таким образом?– Постановление об опере "Великая дружба" было частью очень широкого фронта политических репрессий конца 1940-х годов. И 1948 год стал кульминацией сталинских репрессий по всем направлениям советской жизни. И надо сказать, что музыкантов это коснулось даже в меньшей степени, чем писателей, врачей, простых людей, которых обвиняли в вымышленных преступлениях. Как мне представляется, это был выплеск злобы Сталина против своего народа, которому он мстил за победу в Великой Отечественной войне.Если мы сравним кампанию против музыкантов 1948 года с другой похожей, предпринятой в 1936 году, то там как раз была цель: руководство СССР хотело направить развитие искусства в стране, в том числе музыки, в нужном ему направлении. А в 1948-м натиск на музыкантов был настолько жестоким, что после него оставалась просто выжженная территория. И непонятно, какая был цель, кроме того, чтобы банально запугать, пресечь любые попытки проявления свободомыслия, творческого поиска, способности возражать, сопротивляться.И это очень быстро стало понятно самому руководству страны: уже в том же 1948 году начался небольшой откат назад и попытка как-то смягчить формулировки. Стало совершенно очевидно, что после постановления, опубликованного в "Правде", в советской музыке не останется ничего, кроме массовых песен, потому что все остальное было подвергнуто совершенно уничтожающей критике. А критерием оценки музыкальных произведений того времени были два понятия: формализм и реализм. Что такое формализм, современному человеку понять довольно трудно, поскольку с точки зрения здравого смысла ничего плохого в форме нет. Почему именно формализм стал поводом для преследования – непонятно. Собственно, музыковед Эдуард Ганслик еще в XIX веке высказал идею, которую многие поддержали: "содержание в музыке – это красота движущихся форм". Тогда и возникла так называемая формалистическая эстетика, к которой, конечно, относились по-разному, но ведь действительно, форма в музыке – это сама звуковая материя. А под "содержанием" можно понимать то воздействие, которое музыкальная форма оказывает на слушателя.И вот представьте, что формализм в то время объявляют безусловным злом. Обвинение в формализме звучало как упрек в политической неблагонадежности.На одном из обсуждений постановления 1948 года Арам Хачатурян, которого тоже подвергли жестокой критике, рискнул высказать такое мнение: "Мне трудно сказать, что такое формализм. Всякая музыка эмоциональна. Даже удар по барабану. Принципиальных формалистов нет".– Доктор искусствоведения Марина Раку, с которой мы также обсуждали события в советской музыке во времена сталинских репрессий, считает, что в 1936 году сами композиторы еще не до конца понимали, что их может ожидать, когда их критикуют в газете "Правда". А в 1948-м уже никаких иллюзий не было. Вы придерживаетесь такого же мнения?– Конечно, возможное развитие событий в 1948 году для композиторов уже было более очевидно.– Чем завершились обсуждения редакционной статьи в "Правде"?– Первым съездом советских композиторов, который всю эту кампанию завершил. Но некоторое смягчение в отношении композиторов, о котором мы говорили, хоть и произошло через два месяца после публикации в "Правде", не коснулось главных героев всех этих событий – композиторов, которых в первую очередь обвиняли в формализме и в отходе от принципов советского искусства. Это Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Арам Хачатурян, Виссарион Шебалин, Гавриил Попов, Николай Мясковский – ведущие композиторы страны с огромным авторитетом, с мировым признанием. Виссарион Шебалин был немедленно снят с должности директора Московской государственной консерватории. Его надолго на этом посту сменил Александр Свешников. На исполнение музыки этих композиторов был наложен если не запрет, то существенные ограничения вплоть до 1950-х годов. Тяжелыми были последствия и для самих композиторов, вынужденных выслушивать уничтожающую критику в адрес своих лучших произведений. Некоторые так и не смогли оправиться после этой психологической травмы. Сергей Прокофьев тяжело заболел после этих событий и умер в 1953 году в один день со Сталиным.– Тем более странно выглядит история с Дмитрием Шостаковичем, который до этих событий был лауреатом трех Сталинских премий… И тут такая критика! Разве это не противоречие?– С точки зрения здравого смысла это, конечно, противоречие, но такой была система: сначала обвинить во всех грехах, потом предложить награды и почетные должности, а потом запугать снова. И так система относилась не только к Дмитрию Шостаковичу.– Возможно, свою роль играла простая зависть?– Какие психологические мотивы были у тех, кто критиковал композиторов, – вопрос очень сложный. Люди в то время были поставлены в такие условия, в которых проявлялись худшие стороны человеческой натуры. Их сложно обвинять, но, думаю, что многие нападали на лучших советских композиторов именно потому, что сами не могли достигнуть таких высот в искусстве. Наверное, среди них можно назвать Мариана Коваля и Тихона Хренникова. Хотя последний – очень противоречивая фигура, однозначно осуждать то, что он говорил и делал, я не могу. Он очень быстро после тех событий стал председателем Союза композиторов и, работая на этой должности, он неоднократно пытался смягчить репрессии в отношении композиторов.В 1948 году большая часть музыкантов поддерживала постановление президиума ЦК ВКП(б) – многие из страха, многие из зависти. Мотивы у всех были разные. Скажем, выдающийся советский пианист Александр Гельденвейзер, который тоже когда-то был директором Московской консерватории, искренне не понимал современную музыку, осуждал ее и писал об этом письма в ЦК ВКП(б), обращая при этом внимание, что композиторы Дмитрий Шостакович и Сергей Прокофьев пишут не совсем то, чего от них можно ожидать как от советских композиторов. Что это? Думаю, он ведь не мог не понимать, что это были доносы. Политические доносы!– Ну что делать, если это были его убеждения…– Вполне возможно, это были его искренние убеждения, но как можно было не понимать, что это пагубно скажется на судьбах конкретных живых людей? – А по поводу этой яростной критики советских композиторов говорили что-либо за границей? Была какая-то международная реакция? Ведь Сергей Прокофьев вернулся в Советский Союз из-за границы будучи уже знаменитым композитором.– Да, он никогда не был эмигрантом. Сергей Прокофьев сознательно вернулся в СССР из-за границы. Но его существование в Советском Союзе становилось все более невыносимым. К его творчеству предъявляли все больше требований. Ему приходилось бесконечно редактировать свои сочинения, написанные, в частности, в сороковые годы.А вскоре после событий 1948 года состоялся Всемирный съезд в защиту мира. И Шостаковича туда направил лично Сталин, несмотря на прозвучавшую ранее критику. Вот яркий пример "кнута и пряника". А что касается какой-то международной реакции на репрессии в отношении всемирно известных композиторов, то у меня об этом точных сведений нет. Такое впечатление, что на Западе тоже переживали некий шок и недоумение.– Как быстро композиторская среда нашла в себе силы восстановиться?– Конечно, уничтожить живую музыку невозможно. Она необычайно живуча и в ней огромный запас жизненных сил. И Дмитрий Шостакович продолжал создавать великие произведения. К сожалению, вскоре после этих событий ушел из жизни Николай Мясковский, и это, несомненно, были последствия травли. В целом, 1948 год оставил страшную глубокую рану на теле советской музыки.Интервью брал обозреватель радио Sputnik Евгений Майструк.Аудиоверсию интервью слушайте здесь >>>>>Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен и присоединяйтесь к нашему Telegram-каналу.
https://radiosputnik.ru/20191214/1562289060.html
https://radiosputnik.ru/20191207/1561862103.html
https://radiosputnik.ru/20191218/1562548036.html
ссср
советский
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2019
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
ссср, тихон хренников, российская академия музыки имени гнесиных, советский , искусство, иосиф сталин (джугашвили), музыка, аналитика
Сказано в эфире, СССР, Тихон Хренников, Российская академия музыки имени Гнесиных, Советский , Искусство, Иосиф Сталин (Джугашвили), Музыка, Аналитика
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об опере "Великая дружба" Вано Мурадели в 1948 году стало началом массовой кампании по дискредитации лучших советских композиторов. Обвинение в формализме прозвучало в адрес и Дмитрий Шостаковича, и Сергея Прокофьева. Историки считают, что последствия травли были настолько серьезными, что отечественная музыка от них оправилась нескоро. Говорят, что режиссером репрессий в отношении композиторов выступал сам Сталин. В день 140-летия со дня рождения Иосифа Джугашливи вспоминаем события 1948 года с музыковедом, профессором Российской академии музыки им. Гнесиных Верой Вальковой.
– Вера Борисовна, события 1948 года в советской музыке начались с публикации в "Правде" постановления политбюро ЦК ВКП(б) об опере Вано Мурадели "Великая дружба", в которой композитор подвергся резкой критике. Почему было выбрано именно это произведение для того, чтобы обрушиться на советских композиторов?
– Дело было совсем не в опере Вано Мурадели "Великая дружба". Это был просто случайный повод для разгрома всей советской музыки в 1948 году. И даже защищать композитора не нужно было – было сразу понятно, что это просто повод. А вот пострадали от этого постановления наши самые крупные композиторы.
– Кому и зачем это было нужно?
– Все эти события хорошо изучены. Им посвящена замечательная книга Екатерины Власовой "1948 год в советской музыке". И их главный режиссер, конечно, Сталин. Он очень умело направлял других людей, провоцировал их на определенные поступки, заявления, сталкивал, действуя порой чужими руками.
– А что думают историки и музыковеды: зачем это нужно было Сталину? Каких целей он добивался таким образом?
– Постановление об опере "Великая дружба" было частью очень широкого фронта политических репрессий конца 1940-х годов. И 1948 год стал кульминацией сталинских репрессий по всем направлениям советской жизни. И надо сказать, что музыкантов это коснулось даже в меньшей степени, чем писателей, врачей, простых людей, которых обвиняли в вымышленных преступлениях. Как мне представляется, это был выплеск злобы Сталина против своего народа, которому он мстил за победу в Великой Отечественной войне.
Если мы сравним кампанию против музыкантов 1948 года с другой похожей, предпринятой в 1936 году, то там как раз была цель: руководство СССР хотело направить развитие искусства в стране, в том числе музыки, в нужном ему направлении.
«
А в 1948-м натиск на музыкантов был настолько жестоким, что после него оставалась просто выжженная территория. И непонятно, какая был цель, кроме того, чтобы банально запугать, пресечь любые попытки проявления свободомыслия, творческого поиска, способности возражать, сопротивляться.
И это очень быстро стало понятно самому руководству страны: уже в том же 1948 году начался небольшой откат назад и попытка как-то смягчить формулировки. Стало совершенно очевидно, что после постановления, опубликованного в "Правде", в советской музыке не останется ничего, кроме массовых песен, потому что все остальное было подвергнуто совершенно уничтожающей критике.
А критерием оценки музыкальных произведений того времени были два понятия: формализм и реализм. Что такое формализм, современному человеку понять довольно трудно, поскольку с точки зрения здравого смысла ничего плохого в форме нет. Почему именно формализм стал поводом для преследования – непонятно. Собственно, музыковед Эдуард Ганслик еще в XIX веке высказал идею, которую многие поддержали: "содержание в музыке – это красота движущихся форм". Тогда и возникла так называемая формалистическая эстетика, к которой, конечно, относились по-разному, но ведь действительно, форма в музыке – это сама звуковая материя. А под "содержанием" можно понимать то воздействие, которое музыкальная форма оказывает на слушателя.
И вот представьте, что формализм в то время объявляют безусловным злом. Обвинение в формализме звучало как упрек в политической неблагонадежности.
На одном из обсуждений постановления 1948 года Арам Хачатурян, которого тоже подвергли жестокой критике, рискнул высказать такое мнение: "Мне трудно сказать, что такое формализм. Всякая музыка эмоциональна. Даже удар по барабану. Принципиальных формалистов нет".
– Доктор искусствоведения Марина Раку, с которой мы также обсуждали события в советской музыке во времена сталинских репрессий, считает, что в 1936 году сами композиторы еще не до конца понимали, что их может ожидать, когда их критикуют в газете "Правда". А в 1948-м уже никаких иллюзий не было. Вы придерживаетесь такого же мнения?
– Конечно, возможное развитие событий в 1948 году для композиторов уже было более очевидно.
– Чем завершились обсуждения редакционной статьи в "Правде"?
– Первым съездом советских композиторов, который всю эту кампанию завершил. Но некоторое смягчение в отношении композиторов, о котором мы говорили, хоть и произошло через два месяца после публикации в "Правде", не коснулось главных героев всех этих событий – композиторов, которых в первую очередь обвиняли в формализме и в отходе от принципов советского искусства. Это Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Арам Хачатурян, Виссарион Шебалин, Гавриил Попов, Николай Мясковский – ведущие композиторы страны с огромным авторитетом, с мировым признанием. Виссарион Шебалин был немедленно снят с должности директора Московской государственной консерватории. Его надолго на этом посту сменил Александр Свешников. На исполнение музыки этих композиторов был наложен если не запрет, то существенные ограничения вплоть до 1950-х годов. Тяжелыми были последствия и для самих композиторов, вынужденных выслушивать уничтожающую критику в адрес своих лучших произведений. Некоторые так и не смогли оправиться после этой психологической травмы. Сергей Прокофьев тяжело заболел после этих событий и умер в 1953 году в один день со Сталиным.
– Тем более странно выглядит история с Дмитрием Шостаковичем, который до этих событий был лауреатом трех Сталинских премий… И тут такая критика! Разве это не противоречие?
– С точки зрения здравого смысла это, конечно, противоречие, но такой была система: сначала обвинить во всех грехах, потом предложить награды и почетные должности, а потом запугать снова. И так система относилась не только к Дмитрию Шостаковичу.
– Возможно, свою роль играла простая зависть?
– Какие психологические мотивы были у тех, кто критиковал композиторов, – вопрос очень сложный. Люди в то время были поставлены в такие условия, в которых проявлялись худшие стороны человеческой натуры. Их сложно обвинять, но, думаю, что многие нападали на лучших советских композиторов именно потому, что сами не могли достигнуть таких высот в искусстве. Наверное, среди них можно назвать Мариана Коваля и Тихона Хренникова. Хотя последний – очень противоречивая фигура, однозначно осуждать то, что он говорил и делал, я не могу. Он очень быстро после тех событий стал председателем Союза композиторов и, работая на этой должности, он неоднократно пытался смягчить репрессии в отношении композиторов.
«
В 1948 году большая часть музыкантов поддерживала постановление президиума ЦК ВКП(б) – многие из страха, многие из зависти. Мотивы у всех были разные.
Скажем, выдающийся советский пианист Александр Гельденвейзер, который тоже когда-то был директором Московской консерватории, искренне не понимал современную музыку, осуждал ее и писал об этом письма в ЦК ВКП(б), обращая при этом внимание, что композиторы Дмитрий Шостакович и Сергей Прокофьев пишут не совсем то, чего от них можно ожидать как от советских композиторов. Что это? Думаю, он ведь не мог не понимать, что это были доносы. Политические доносы!
– Ну что делать, если это были его убеждения…
– Вполне возможно, это были его искренние убеждения, но как можно было не понимать, что это пагубно скажется на судьбах конкретных живых людей?
– А по поводу этой яростной критики советских композиторов говорили что-либо за границей? Была какая-то международная реакция? Ведь Сергей Прокофьев вернулся в Советский Союз из-за границы будучи уже знаменитым композитором.
– Да, он никогда не был эмигрантом. Сергей Прокофьев сознательно вернулся в СССР из-за границы. Но его существование в Советском Союзе становилось все более невыносимым. К его творчеству предъявляли все больше требований. Ему приходилось бесконечно редактировать свои сочинения, написанные, в частности, в сороковые годы.
А вскоре после событий 1948 года состоялся Всемирный съезд в защиту мира. И Шостаковича туда направил лично Сталин, несмотря на прозвучавшую ранее критику. Вот яркий пример "кнута и пряника". А что касается какой-то международной реакции на репрессии в отношении всемирно известных композиторов, то у меня об этом точных сведений нет. Такое впечатление, что на Западе тоже переживали некий шок и недоумение.
– Как быстро композиторская среда нашла в себе силы восстановиться?
– Конечно, уничтожить живую музыку невозможно. Она необычайно живуча и в ней огромный запас жизненных сил. И Дмитрий Шостакович продолжал создавать великие произведения. К сожалению, вскоре после этих событий ушел из жизни Николай Мясковский, и это, несомненно, были последствия травли. В целом, 1948 год оставил страшную глубокую рану на теле советской музыки.
Интервью брал обозреватель радио Sputnik Евгений Майструк.
Аудиоверсию интервью слушайте здесь >>>>> Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен и присоединяйтесь к нашему Telegram-каналу. 
