Автор Михаил Шейнкман
Нью-Йорк. ООН. И ожиданья
Осмысленный, но тусклый свет.
Час с небольшим. И все. Свиданье
Кончилось. Прорыва нет.
Не изменил свою дорогу
В историю никто из них.
Лишь встретились. И слава Богу.
Теперь бы всем не разойтись.
Политика изоляции России привела Барака Обаму в "русскую комнату". Это хорошо, что помещение при Совбезе ООН, в котором проходило свидание президентов, прежде не окрестили по привычке "медвежьим углом". Иначе появление здесь Обамы выглядело бы не только символичным, но и комичным. Хотя все равно вполне естественным. Он ведь на самом деле оказался прижатым к российской стенке. В хорошем смысле этого слова – только она еще и не дает ему окончательно упасть и провалиться.
Именно поэтому Обама предварительно так нервничал. Чувствовал, что не только он понимает: без Путина он лишь президент США, а совсем не "капитан Америка". Все указывало на то, что он крайне нуждается в этой встрече. И, прежде всего, какое-то ребяческое желание выставить ее результатом своего снисхождения. Так он пытался скрыть отчаянную заинтересованность в контакте и тем самым лишь подтверждал ее. Это уже не политика – психология. Той самой американской исключительности, которая становится вменяемой, когда отступать уже некуда. Поэтому и аналогия от Путина с антигитлеровской коалицией, чтобы понимали: пора.
Встречи искали они, время и место назначали мы. Поэтому географически это происходило у них, но на нашей территории. Сказать бы еще, что и под нашу диктовку, но американцы не согласятся. Нельзя им. Назвали военное присутствие России в Сирии (читай: усиление Башара Асада для борьбы с ИГИЛ) "не деструктивным", значит, уже засиделись не зря. Планировали около часа, перебрали почти в два раза. Впрочем, на этой юбилейной сессии на регламент мало кто реагирует. Здесь не в этом вежливость королей. Их тоже ценят за точность, но – формулировок и попадания в аудиторию.
Обама потратил на трибуну 42 минуты. Прошелся по вниманию, как состав московского метро от одного конца ветки до другого. Утомительно и все время хочется выйти. Даже Керри приходилось сдерживать зевоту. Тщетно. Путину хватило 22 минут, чтобы его спич разобрали на цитаты еще до того, как они встретятся тет-а-тет. Для широкого круга это была почти новогодняя речь. С той лишь разницей, что без елки и внимал весь мир. Не весь понимал, что это – напутствие, возможно, на эпоху. Для Обамы, правда, она закончится уже в следующем году. Поэтому еще один раз он здесь выступит. Но захотят ли его слушать, решалось именно сейчас. В той самой "русской комнате".
И вот они сошлись. Сразу после их разминки на публике, могло подуматься, что сделают это, как Челубей с Пересветом. Но званый завтрак в честь 70-летия ООН, общий стол с Генсеком дали понять, что "аперитив" перед главным "блюдом", вероятно, даже десятилетия расположил обоих. Все ждали продолжения "банкета". Насколько можно судить, встреча прошла в формате "никто не хотел удивлять". Все, о чем должны были сказать, слишком очевидно, чтобы быть сюрпризом.
Обама, в отличие от Путина, к журналистам не вышел. Ему еще надо прийти в себя. Очевидно, теперь он в состоянии объявить, что намерения Кремля в Сирии его больше не пугают, потому что они ему известны. Пусть и не от своих разведчиков, которые опять все проспали, а от одного российского. Путин же сам признал, что бывших не бывает. Надо полагать, он сделал Обаме еще много признаний. Но тот унес их вместе с собой. Мир едва ли может считать себя безусловно удовлетворенным. Тягучее ожидание исторического момента совершенно точно продлится и после встречи. Все о ней знают только двое. Все может только один.
