Автор Михаил Шейнкман
Респект. Почет. Престиж. Одно названье.
У "нобелевки" мира гранд-скандал.
Всего лишь секретарь, но близкий к тайнам,
Всю подноготную планете рассказал.
Недобрым словом помянул Обаму.
"Аванс" ему ошибкою назвал.
"И что теперь", — ответит тот упрямо.
Ведь премию давно уж "промотал".
Спецпредставителю ООН Мартти Ахтисаари за то, что вначале бросил Белград под натовские бомбы, а затем окончательно пустил Сербию под "отКосово". Президенту США Бараку Обаме авансом за Ливию, Ирак и Украину. Евросоюзу просто за "соблюдение прав человека", читай, мигранта. Нобелевская премия мира не сегодня дошла до своего "шнобеля". В смысле, эталона сомнительности. Но сейчас уже и до развала. Пока только книжного.
Авторитет одной из наиболее ценных наград планеты пошатнулся с выходом в свет мемуаров директора Норвежского Института Нобеля и секретаря Нобелевского комитета мира Гейра Лундестада. Он четверть века все видел и ничего не мог сказать. При обсуждении не имел права голоса. И только в отставке решил наговориться вволю. На несколько сотен страниц. Не важно, что обет молчания — подписка на пятьдесят лет. Но ему уже семьдесят. Кто знает, успеет ли. А так, совершенно точно, пробьет час и его обязательно вспомнят именно по этому произведению.
Беспрецедентно, немыслимо, скандально. Так Нобелю изменяла разве что жена с математиком. И это не о Лундестаде, а о тех, кого он обличает. Раскрывает всю кухню комитета мира и все ее "рецепты". Коллеги осуждают за разглашение. Читатели за это же благодарят. Закулисные интриги, внутренние склоки, природа неоднозначных решений, низкая компетентность экспертов. Кажется, "Секретарь мира" — это ничего из того, о чем бы, в принципе, ни догадывались. Только в деталях и из первых уст.
Некоторые подробности, наверное, и Обама не знал. Впрочем, как пишет Лундестад, по молодости своей в ту пору еще новый президент США о премии и вовсе знать не хотел. Пытался даже избежать церемонии награждения, интересуясь по скрытым каналам, так ли важно его личное присутствие в Осло. Возможно, стеснялся, если даже в его администрации не все понимали, за что такие почести. Но Лундестад не сомневается, сразу демонстрировал пренебрежение. Теперь не сомневается. А тогда на неожиданного Обаму чуть ли не молились. Эйфория от его явления и скромного обаяния была настолько сильной, что будь хозяин Белого дома настойчивей, не исключено, ему доставили бы приз и в Вашингтон.
По признанию экс-секретаря, в 2009-ом Нобелевский комитет по-честному верил в миротворческий гений 44-го президента США и вполне осознанно увенчал его нимбом. У него ведь тоже вначале было слово. В какой именно момент наступило разочарование, Лундестад не уточняет. Но, цитата, "оглядываясь назад, можно сказать, что обоснование для такой поддержки Обамы было только частично верным. И комитет ни достиг того, чего хотел". Обама, кстати, тоже. Он, возможно, и теперь думает, что премия мира для него — это все-таки слишком много. Хватило бы и мира. Растранжирил бы только его. Награжденный за стремление к ядерному разоружению, сегодня он принимает решение ввести в Германию двадцать новых атомных бомб.
Но, судя по реакции членов Нобелевского комитета на откровения "Секретаря мира", пока лишь у Лундестада одного совесть проснулась. И то, вероятно, оттого, что сам он уже отдыхает. А им еще выбирать. Хотя, может быть, все-таки есть смысл на время обратиться к "шнобелю". Во-первых, это там действует принцип "вначале смеяться, а потом задумываться". Во-вторых, лауреаты этого года научились возвращать вареное яйцо в исходное состояние. Это как раз то, что нужно и премии мира, и миру после Обамы.
