Автор Михаил Шейнкман
К счастью для Армении, и через две недели "энергетических протестов" многим за ее пределами по-прежнему надо объяснять, что проспект Баграмяна – это центр Еревана. По сути, правительственный квартал с администрацией президента, посольствами ряда стран. Развивайся здесь события иначе, улицу уже бы знали, как знают "Майдан". Хотя здесь на "цветной вариант" не было даже намека.
Может быть, именно поэтому Вашингтон – его всегда вспоминают в подобных обстоятельствах – практически сразу потерял интерес к армянским акциям. Даже в Штатах не увидели "революционной перспективы". По крайней мере, не в той степени, чтобы "запускать Берлагу" – в смысле, Викторию Нуланд с пряниками. Госдеп ограничился вялым напоминанием о правах человека и дежурно констатировал, что "внимательно следит за событиями". И, что характерно, даже сегодня – молча.
Хотя событий вроде бы как уже и нет. Накануне полиция разблокировала движение на проспекте Баграмяна. Еще остаются десятки, еще кричат единицы. Но это уже тормозной путь протеста. Власти не стали его разгонять, а дождались момента, когда он сам забуксует в развитии. Полиции, правда, некоторых пришлось брать на буксир. Сорок человек для профилактики доставили в участок, но через несколько часов отпустили. Им сохранили Свободу. Между прочим, и с большой буквы тоже. На одноименной площади – это тоже в центре столице, но в стороне от ее магистральной жизни – они по-прежнему могут требовать отмены повышения тарифов на электроэнергию. Если их на самом деле волнует то, с чего все началось. В этом есть сомнения.
Очевидно лишь, что для тех, кого называют "профессиональными бунтарями", все еще не закончилось. У них по долгу "службы" – нет у революции конца. Однако их ультиматум с "пошаговой стратегией" – в субботу пригрозили каждый день приближать на метр к администрации президента мусорные баррикады – уже был сродни жесту отчаяния. Людей не хватало даже на то, чтобы баки передвигать, не то что удерживать. Но именно после этого полиция опустила "железный занавес". Для их же пользы. Ведь шлагбаум – это не только запрет, но и спасение от столкновения с более тяжкими последствиями.
Вообще, власть, проявив нетерпение с водометами в дебюте протеста, затем взяла себя в руки и продемонстрировала гроссмейстерскую выдержку. Это была комбинация умиротворения, достойная учебников по политологии. Президент Серж Саргсян своим заявлением о том, что бюджет будет оплачивать удорожание электричества до тех пор, пока аудиторы не докажут необходимость новой цены, сумел успокоить людей, создав у них иллюзию промежуточного успеха. На этом судьба бунта была предрешена.
Продолжает тему из Еревана замдиректора Института Кавказа Сергей Минасян.
– Можно ли считать "энергопротест" локализованным и сумела ли власть достойно выйти из него?
– Я думаю, можно говорить о том, что нынешний этап так называемого энергопротеста завершился. Я думаю, что власть, как она считает, на своих "историях" смогла выйти из этой ситуации. Но то, что случилось, было проявлением достаточно глубокого социально-экономического и политического протеста в условиях практического отсутствия формальной оппозиции в Армении. Это, я думаю, должно быть тревожным звонком для властей страны.
– Складывается ощущение, что у Сержа Саргсяна, президента Армении, талант укротителя протестов. Если это так, то в чем его секрет?
– Я думаю, что власти проявили достаточно большую гибкость и терпение, пойдя на некоторые существенные, но не самые принципиальные уступки, которые привели к снижению эскалации.
– Аудит – это хорошая возможность отложить "энергопартию", но это еще не победа в ней. Вернется ли народ на улицы, если тарифы будут подтверждены?
– Я думаю, что власть постарается сделать так, чтобы протестующие не вернулись с теми же требованиями и с той же программой. Я думаю, что власти пойдут на какие-то креативные меры.
В центре армянской столицы в отсутствие широких масс теперь бросаются в глаза лица. Один из радикальных активистов в знак протеста сшил себе кожу губ нитками и охотно демонстрировал журналистам "немой укор" властям с претензией на лидерство просмотров в YouTube. Однако в объективы попал не только его рот, но и левое запястье с татуировкой в виде свастики. Швы, кстати, он позже снял. А свастика, видимо, борьбе за справедливость не мешает.
