Автор Михаил Шейнкман
"Всегда на коне". Эту архитектурную композицию можно было бы назвать еще и так. Или, скажем, "Верные друзья". Под ним грациозно гарцующий ахалтекинец, рядом застывший в полете голубь мира. И он – как гордый часовой, один во всей Вселенной в национальной одежде и с высоко поднятой правой рукой. Это – "Монумент Аркадаг", что значит "основа", "покровитель".
Таким званием Туркмения наградила своего президента еще до его переизбрания в 2012 году. И только сейчас дополнением к нему, как Орден Ленина к Звезде Героя, шедевр в центре столицы. Никакого перебора. 21 метр. 15 – мраморный постамент и 6 – одушевленная бронза, покрытая сусальным золотом. Это совсем не те 95 метров "Арки независимости" с 12-метровой фигурой Сапармурата Туркменбаши, что вращалась на этом месте вслед за солнцем до 2011 года. Теперь он делает то же самое на задворках Ашхабада. А здесь – сама скромность. Первая статуя при жизни и только на восьмом году абсолютной власти. Ниязов к этому сроку уже мог похвастаться сотней.
Но Бердымухаммедов до этих пор все больше – по книжкам. В стране он самый почитаемый автор. Собрание сочинений на все случаи жизни. Все смешалось: кони, люди, травы, ковры, здоровье. Свою "Рухнаму", однако, подобно предшественнику, еще не создал. Но место для нее уже освободил. "Туркменскую Библию", так еще называли откровения от Туркменбаши, больше не преподают в школах, не штудируют на политинформациях – от нее остался только памятник. И тот, видимо, тоже ненадолго, коль у Бердымухаммедова первый пошел.
"Монументальный" дебют президента считался делом государственной важности и общенациональной заботы. Постановление принимал парламент. Просили о том многочисленные обращения граждан. По крайней мере, ему так сказали. На что Бердымухаммедов, как гласит легенда, смиренно ответил: "желания и чаяния народа священны". Сам народ, как говорят злые языки, узнал о своих желаниях после зарплаты. Это назвали "добровольным сбором пожертвований". И не то, чтобы в бюджете не было денег на бронзовую благодарность мудрому и дальновидному властелину. Просто в его представлении о демократии такие "основа" полагающие вещи – они, как выборы, немыслимы без людей. И без коней.
Кстати, идея усадить Аркадага в седло, возможно, возникла в тот момент, когда страстный любитель верховой езды, он пару лет назад во время скачек не справился с управлением. Ахалтекинец сбросил августейшего наездника на самом финише. С этого скакуна президент уже никогда не упадет. Если что, их уберут отсюда вместе.
Тему продолжит эксперт по странам Центральной Азии Дмитрий Александров.
– Гурбангуллы Бердымухаммедов, прежде чем поставить памятник, ждал восемь лет. Почему он не торопился и почему решил, что сейчас время пришло?
– В принципе, каким-то особым знаком это не является. Власть его достаточно крепка. Если говорить о внутриполитической ситуации, то она достаточно стабильна. И поэтому я бы не стал придавать такое большое значение этому памятнику. Более того, я, честно говоря, не думаю, что это такой "вестник", что в ближайшее время вся Туркмения покроется памятниками президенту. Это некий такой сигнал стабильности его власти.
– Можно ли первый монумент при власти считать признаком того, что она будет очень долгой? Возраст у Бердымухаммедова, по меркам восточных правителей, – почти юношеский.
– Я думаю, и до того было ясно, что эта власть надолго. Ну да, это лишний такой признак. Но каких-то сомнений в том, что кто-то поставит под вопрос власть Бердымухаммедова, пока, по крайней мере, нет. Может, есть некоторые проблемы экономического характера. Но пока это все не критично. Пока можно говорить лишь о каких-то проблемах, идущих с юга Афганистана. Но и они не столь актуальны.
Монумент Бердымухаммедова – это признак нового качества его власти. Она доросла до той стадии, когда ей уже не важно, как она выглядит со стороны. Тем паче, если это дорого и красиво. В Туркмении настоящий президент должен сделать три вещи: "родить" книгу, подстроить общество и поставить статую. Аркадаг только теперь выполнил программу-минимум. Дальше – больше. Ведь первый памятник при жизни – он, как первый поцелуй на публике. Вначале неловко, а потом, ничего – привыкаешь, и даже нравится. Территория — есть, где развернуться, а любовь народа и вовсе без границ.
