Автор Александра Дибижева
В сентябре 1941 года в кольце блокады Ленинграда осталось почти полмиллиона детей. Долгие 900 дней они были вынуждены выживать в нечеловеческих условиях. Бомбежки, обстрелы, холод и самое страшное — голод, непреходящий и изнуряющий — вот то, что осталось в воспоминаниях юных жителей города на Неве.
Несмотря на то, что официальной датой начала блокады считается 8 сентября 1941 года, самый страшный период окружения начался 13 ноября. Именно с этого дня начался отсчет того, что принято называть гибельным временем, в течение которого умерло более миллиона человек. Умерло от голода. Смерть была на каждом шагу, вспоминает житель Ленинграда Борис Лапшиков. На момент блокады ему было шесть лет:
"Голод наступал все больше и больше, и возникали всякие неприглядные картины. У нас был сосед, композитор. Как-то раз мы возвращаемся, а он поперек нашей двери лежит мертвый. Однажды была еще такая ужасная сцена. Все меняли на рынке барахло на какие-то продукты. Что-то носили куда-то. Один раз мама принесла домой консервы, мы их открыли, а там масляные тряпки. Это была настоящая трагедия для нас".
Суточная норма хлеба была уменьшена до 125 граммов. Этого было очень мало для детей. А что говорить о взрослых? Чтобы выжить, люди ели все, что можно было хоть как-то проглотить. В "меню" ленинградцев присутствовали "кисель" из столярного клея, "студень" из кожаных ремней. Детям в школе к их обычному хлебному пайку давали еще суп. Но все равно ребята недоедали, так же как и взрослые, даже еще больше. Зачастую родители отдавали детям свою порцию, хотя понимали, что обрекают себя на голод на целые сутки. Рассказывает ветеран Людмила Брандина:
"Есть я никогда не просила, никогда. Но когда мама утром уходила на работу – она на заводе "Светлана" работала – всегда оставляла мне в моем чемоданчике кусочек хлеба. Ото всех потихоньку. Мама только уйдет, папа на работе и бабушка мне кричит: "Люся! Ты где?". А я этот хлеб ем. И такое ощущение, что нет ничего вкуснее".
Еще одним кошмаром ленинградцев стал холод. Та первая блокадная зима 1941-42 гг. была особенно лютой. Морозы достигали 40 градусов. Город обледенел – снаружи и внутри. Дома не отапливались, приходилось обходиться подручными средствами. Рассказывает жительница блокадного Ленинграда Валентина Старостенкова:
"У нас была очень хорошая мебель, и мама ее всю сожгла в печи. Раньше в старых домах везде были круглые большие печи. Рядом с печью был стул, она меня туда клала и таким образом сохранила. За водой ходила на Неву. Света не было, тепла не было. Мама рассказывала, что когда шла с работы, несла с собой небольшую вязаночку дров за плечами, заходила за мной в ясли. Так и жили".
Одним из самых памятных моментов для маленьких ленинградцев стал январь 1942 года. В школе наступили каникулы, и для детей организовали настоящую новогоднюю елку. Лучшим подарком на этом празднике жизни стала, конечно, еда. Суп-лапша и каша были настоящим деликатесом. Дети это прекрасно понимали, ели молча и сосредоточенно. Знали, что вдоволь поесть можно будет еще нескоро.
Часть детей все же удалось эвакуировать по "дороге жизни" через Ладогу. Но многие юные ленинградцы так и остались навсегда юными, найдя свой последний приют в большой безымянной могиле на Пискаревском кладбище…
