Автор Михаил Шейнкман
Экономическая война с падением национальной валюты, использование ангажированных рейтинговых агентств, политическое давление, угроза жестких санкций, убийство одного из главных критиков власти. Тот, кто все еще сомневается в том, что это могут быть звенья одной технологии, наверное, удивится, узнав, что речь идет не о России.
Впрочем, идентичность методологии позволяет и в далекой Аргентине увидеть близость. Тем более, именно за эту близость с Россией ей, видимо, и мстят. Хотя, прежде всего, за независимость и смелость. Кто-то очень настойчиво в год президентских выборов, они осенью, толкает "серебряную страну" к концу ее "серебряного века" в расчете на то, что эмоциональная от природы и взрывная по характеру, она может и не устоять. Кто это читалось на плакатах беспрецедентной акции в поддержку президента. "Янки, и не пытайтесь!". Здесь знают, с кем имеют дело. Около 400 тысяч человек на площади перед конгрессом и почти четырехчасовая речь главы государства.
Так в Аргентине сессию парламента никогда не открывали. Потому что вместе с ней открывали еще и фронт предвыборной борьбы. Не только, и даже не столько с внутренними оппонентами. За президентский пост предстоит схватка с США. Это, правда, будет уже не Кристина Киршнер, завершающая второй срок. Но ее "киршнеризм". Политику, названную в честь ее мужа – президента Нестора Киршнера – правящая партия "Фронт побед" доверит нынешнему губернатору провинции Буэнос-Айрес Даниэлю Сциоли. Но его шансы будут зависеть, прежде всего, от того, в каком состоянии подведет страну к 25 октября глава государства. Сама Киршнер в хорошей форме, что и доказала не только рекордным по продолжительности выступлением. Накануне распустила погрязшее в склоках и борьбе за власть разведывательное управление, жестко с прицелом на оргвыводы раскритиковала судебную власть, которая, по ее словам, вышла за рамки конституции. Именно этим структурам, как говорят близкие к правительству источники, противники Киршнер отводили роль силового сопровождения возможного захвата власти. То, что его угроза приближается к историческому максимуму, подтвердил премьер Хорхе Капитанич. Он заявил, что в стране используется "мощная стратегия для осуществления переворота".
Тему продолжит эксперт Института Латинской Америки Александр Харламенко.
— Насколько велика угроза государственного "цветного" переворота в Аргентине, и насколько способна президент Киршнер и власть противостоять этому?
— По всем свидетельствам, которые мне доступны, я не вижу такой реальной угрозы. 400-тысячная демонстрация, людское море, где были все профсоюзы, все левые и центристские партии, масса молодежных организаций, лозунги в поддержку президента – доказывают, что симпатии народа не на стороне организаторов сценариев такого рода. То, что президенту удалось реорганизовать систему спецслужб страны, которая служила до недавнего времени "осиным гнездом" подготовки путчей, на мой взгляд, уменьшает и опасность с этой стороны. И все это опирается на достаточно прочную экономическую основу. В стране самые высокие пенсии и самый высокий минимум зарплаты по Латинской Америке. Безработица уменьшилась до 7%. И все это оценивают по достоинству трудящиеся. Инициатива политическая и социальная, судя по всему, на стороне правительства и "Фронта победы", от которого была избрана президент Кристина Фернандес Киршнер.
Иными словами, говорить, что Аргентина ждет выборов, было бы несправедливо по отношению к ее состоянию. Она уже выбирает. Методы и средства. В арсенале соперников: массовые протесты, манифестации, война компроматов и убийство главного прокурора Нисмана. Это было классическое жертвоприношение. С ним ждали два года после подписания меморандума с Ираном о расследовании теракта в еврейском центре Буэнос-Айреса в 94-ом, чтобы именно в предвыборный год выпустить с "разоблачением". Нисман голословно обвинил Киршнер в преступном сговоре с Тегераном с целью снять с его должностных лиц обвинения в причастности к тому взрыву. Прокурора раскрутили до уровня телезвезды и накануне его выступления в федеральной судебной палате, которое, собственно, и показало бы надуманность претензий, ликвидировали. Теперь, что и требовалось доказать, в доказательствах не нуждается. Прокурора нет, а подозрения остались. Хотя, если кому и было невыгодно устранять такого горе-обличителя, то именно власти. Впрочем, в России после ночи с 27 на 28 февраля уже не надо объяснять, на что было похоже это убийство.
