Автор Татьяна Голованова
В Эквадоре нашли более тонны кокаина в ящиках с бананами. Наркотики находились в контейнере в порту города Гуаякиль — крупнейшем логистическом центре страны. Судно направлялось в Кувейт транзитом через Испанию. Казалось бы, обычная новость из криминальной хроники. Но если посмотреть на то, что происходит в стране, складывается картина безысходности – все больше людей работают на латиноамериканских наркобаронов. И для многих в Кито это единственный способ прокормить семьи. Именно поэтому Эквадор — третья страна в мире по объемам конфискуемого ежегодно кокаина, уступая только Колумбии и США. И шестая – по количеству нарколабораторий. Сказывается близость крупнейших по объему производства "кокса" государств – Перу, Чили и Колумбии.
Пресечение той или иной партии кокаина – финансовая трагедия для Эквадора, как бы цинично это ни звучало. Дело в том, что территория страны в последнее время превратилась в настоящий "шелковый путь" для наркотиков. С каждым годом количество только обнаруженных полицейскими объемов того же кокаина растет в геометрической прогрессии.
Наркобизнес, судя по статистике, незаконный, но самый прибыльный из всех видов предпринимательской деятельности. По данным международных организаций, он занимает 8% мировой торговли. 320 млрд долларов в год, что превышает ВВП почти 90 стран. Это в три раза больше, чем ВВП и самого Эквадора. И даже самая малая часть из этих миллиардов – не только прибыль отдельных кланов, но и десятки рабочих мест и прибавка к ВВП Эквадора. Наркотрафик создает добавочную стоимость ко многим отраслям экономики. Взять тот же порт Гуаякиль, который зарабатывает на логистике судов, везущих бананы, дерево и прочие вполне законные товары в Европу и США. Морской способ доставки – самый дешевый, а когда между бананами запрятан белый порошок, цена доставки вырастает в два-три раза. И порт начинает зарабатывать уже совершенно другие деньги.
Безусловно, борьба с незаконным оборотом наркотических веществ в Эквадоре ведется. Только вопрос эффективности борьбы с "чумой XXI века", как и вопрос морали, не всегда встает на первое место, когда речь идет о больших деньгах.
