Четвертого февраля 1722 года указом Петра I была введена "Табель о рангах".
Сто с лишним лет назад статс-секретарь и историк Александр Александрович Половцов писал императору Александру III: "Настанет время, когда историку будет трудно объяснить, что такое чин, этот полтораста лет слагавшийся, вросший в привычки русского честолюбия феномен, с которым нельзя не считаться".
Упорядочение системы чинопроизводства в эпоху преобразований Петра было необходимым. С одной стороны, иерархия должностей способствовала укреплению дисциплины и субординации, а с другой – являлась стимулом службы, создающим условия для последовательного продвижения чиновника в соответствии с его способностями. С петровских времен чин стал играть гораздо большую значимость, нежели дворянское происхождение. Если, конечно, речь не шла о знаменитых княжеских или графских родах. Тут уж, как говорится, плетью обуха не перешибешь. Представляется кто-то: "Нарышкин". Даже если он лично незнаком, всем все понятно – родственник Романовых. Нарышкины даже в свое время отказались от княжеского титула. Зачем? Сама их фамилия – это уже титул.
К началу XX века две трети всех дворян империи являлись дворянами по службе. Светлейший князь Меншиков, барон Шафиров, Михаил Ломоносов, граф Сперанский и многие другие не могли похвастаться дворянской родословной, ибо их предки дворянами не были. Вспомните: во время гражданской казни Чернышевского над его головой ломали шпагу. Шпага – символ дворянства. А ведь Чернышевский – сын священника, а не дворянина. В чем же дело? Все объясняется достаточно просто. В те времена, согласно "Табели о рангах", человек, окончивший полный курс университета, автоматически получал личное дворянство. Так попович Чернышевский стал дворянином…
"Табель о рангах" была чисто российским феноменом. Отдаленно похожие аналоги нашей "табели" существовали и в Европе, но они не имели там такого огромного влияния на повседневную жизнь, как в России. Хотя в Европе даже больше, чем в России, любили подчеркнуть в разговоре свой чин, если он был хоть сколько-нибудь значимым.
Писатель и публицист Константин Головин отмечал в XIX веке появление в России "умственного пролетариата" – категории людей, которые жили исключительно за счет знаний и службы. Он писал: Россия – это страна, где умственному пролетариату государство предоставляет наибольшее число вакансий. "В Германии и во Франции, – отмечал Головин, – доступ к официальной карьере гораздо труднее и голоднее, чем у нас".
Существовавшая без малого 200 лет "Табель о рангах" была отменена революцией. Новые правители посчитали, что иерархия в государственной службе им не понадобиться. Гипотетически даже предполагалось, что и кухарка может управлять государством. Однако – и это неизбежно – диктатура пролетариата и кухарок тоже не смогла обойтись без бюрократического аппарата и системы чинопроизводства. И вряд ли можно считать достижением то, что советская партийно-хозяйственная номенклатура довела недостатки дореволюционной бюрократии до фантастических размеров. К началу 1980-х годов управленческие структуры власти СССР по численности превышали все население Швеции, Норвегии и Финляндии вместе взятых…
В этом выпуске вы также услышите:
– Василий Васильевич Розанов – писатель, философ, провидец.
– Для тех, кто почище-с. История Елисеевского магазина.
У радио Sputnik отличный паблик в Facebook, а для тех, кто предпочитает отечественное, — "ВКонтакте".
Есть еще Twitter, где все кратко, но емко. И конечно, вас увлечет канал радио Sputnik в Telegram. Обещаем!
