Жили-были… нет, не дед и баба, а, выражаясь современным языком, родитель номер раз и родитель номер два. И появилась двадцать лет назад у них доченька, которую решили они назвать Аленушкой. Тут и сказочке конец, но поскольку дело происходило в Латвии, то это не сказка, а присказка – сказка будет впереди.
Для многих выбор имени ребенка – вопрос не пяти рублей: это дом можно кривой купить, а имя – уж будь добр, подойди ответственно, не забывая про закон товарища Врунгеля. Ежели первенец, то все принципиально: спорят, иногда ссорятся, в слезах и губной помаде рождается истина. Но вот имя готово, можно ставить печать. И тут выясняется, что не все так однозначно. Я бы даже сказал так: хочешь рассмешить латвийское государство – сообщи ему о своих планах на русское имя своему чаду.
Пришли куда надо, говорят, вот человечек – Аленой будет, запишите. А там сидит рожа красная, хоть прикуривай, крыса тыловая, и говорит: нет у нас на этот счет никаких разрешений. Какая еще вам "Алена", мамаша, нет в латышской природе на латышском глобусе такого имени. Берите другое, например, Байба или Мудите, кораблю-то в латышских водах дрейфовать – потом сами спасибо скажете. И не давайте человеку здесь русское имя – козленочком станет. Но родители принципиальные оказались: в итоге вписали в паспорт русское имя матери и украинскую фамилию отца. И стала Аленушка Еленушкой.
С такими данными в Латвии, конечно, особо не взлетишь. Впрочем, здесь таких вариантов навалом: на бумаге одно, а в жизни совсем другое. Многих это закаляет, воспитывает нрав. Еленушка по паспорту выросла и говорит, дай мне мама ракетку, да побольше. Собери кулек в дорогу, да благослови – пойду я теннис покорять. Причем сразу большой, ибо от маленького глаза сужаются.
Латвия – страна гордая. Тут призы всякие спортсменам раздают, значки, вымпелы. Но на какую-то теннисисточку особо внимания не обращали – исходные данные не те. А Еленочка как взяла ракетку, да как жахнула, да потом еще как треснула… и, видимо, до кого надо достучалась.
У победы родственников – мама не горюй. Все давай хороводы водить, "oj, kakaja nasha Jelena", а другие – "oj, kakaja nasha Aljona". Кроме злобных ватников, которые шипят из углов: "Была наша – стала ваша? А, граждане лицемеры?". Даже патриотов прошибло. На открытом чемпионате Франции ей еще кубок за победу вручить не успели, а один из них – депутат, знающий толк в лопатах, накатал в учреждения конверт с просьбой поместить в латышскую среду слово "Aljona". Сразу понял, что путаница с именем – плохая штука для девочки, у которой заслуги перед отечеством. К персоне повышенное внимание в мире, нет-нет, да и вылезут наши особенные латышские правила. Мы их здесь внутри очень любим, но очень не любим, когда о них начинают говорить в других странах. Видимо, природная стыдливость.
Впрочем, мы подходим к концу истории со счастливым концом. Теперь заколдованная Еленушка снова превратится в Алёнушку. Да, совсем забыл. Внимательный читатель наверняка всполошиться: "Эй-эй, а где козленочки! Обещали ведь, а там про них ни слова". Слов, действительно нет. Но козлят можно поискать. Тут, как и с сусликом – ты его не видишь, а он – есть.
Автор Петр Малеев, радио Sputnik, Латвия
