Автор Виталий Фотин, радио Sputnik, Латвия
Россия – настолько огромная и настолько же пропащая, что если очень долго смотреть в нее – она начинает смотреть в тебя. Нам в Прибалтике нравится, когда Россия на нас смотрит. Как – неважно. Мы сразу испытываем какофонию чувств: от ужасного страха и страшного ужаса до осознания гордой значительности и значительной гордости. Претензий к РФ масса, но ее равнодушие вызывает дискомфорт. В общем, как у Маргариты Павловны и гражданина Хоботова.
В Прибалтике есть неписаный закон: если не давить на Россию, то рано или поздно она начнет давить на тебя. Посему давим, что есть мочи. Силенок мало, да и РФ – та еще штука, огромная, шиш сдвинешь. Но привлекаем внимание, как можем. Хотим, чтобы она наши теплые ладони ощущала.
Раньше можно было осуждать российскую агрессию, заботиться о тяжелых судьбах дочерей офицеров в Крыму, но сейчас с этим стало сложнее – Украина всем надоела, да и не до нее сейчас. Ни Европе, ни США. Но тут нам повезло. Сначала появилась Надежда, а вслед за ней и суд над Надеждой. Мы потерли ручки, поплевали в ладошки и давай Россию толкать.
Сначала последовали морфологические инновации. "Наводчица" через "налетчицу" стала просто "летчицей". Помните, в Луганске кондиционер взорвался? Так вот, это не она. Затем пошли технологии лексические – из всех новостей внезапно исчезла причастность к гибели российских журналистов. Теперь спроси, у кого хочешь: за что сидит Надя? То ли за голодовку, то ли из-за того, что "гiмн" в клетке пела, а "цак" не надела. Но большинство уверенно ответит: "Да ни за что!"
Мы с надеждой в сердце следили за поведением Надежды. Многие корпулентные женщины переживали, когда узнали, что она начала голодовку. Обсуждали и советовались, а когда увидели, что голодовка может полнить, заволновались еще больше. Специалисты заговорили о преимуществах сухой голодовки перед мокрой.
Затем мы в едином общественном порыве наблюдали за всем этим показушным российским судом. Устраивали кричалки, махали флагами, петарды не жгли, хотя имеем. Поддерживали, как могли, хоть своим тревожным фанатским сердцем и понимали, что судьи – неправедные. Или "вне игры" проворонят, или пенальти "низачто" поставят. Требовали сначала не судить, потом не судить строго, потом не осуждать, потом отсудить и высудить, или, в конце концов, присудить статус. Но "наперсники разврата" сделали свое черное дело – 22 года шитья рукавичек.
И тогда наши политики осудили тех, кто осудил. И покарали справедливым страшным судом. Составили черный список – судей, провокаторов… простите, прокураторов, внесли всех причастных и деепричастных. Всего 46 человек. Хотя, какие это люди. Им теперь недоступна высшая человеческая радость – въезд в Европу. Навсегда – до полного освобождения Савченко, пока ее не доставят на Украину и не оставят в покое. Скоро поставим на границе ЕС с Россией забор и на нем напишем: "Оставь Надежду, всяк сюда входящий".
