Автор Михаил Шейнкман
Рауль Кастро все-таки заставил Барака Обаму извиниться. И пусть тот теперь у себя дома рассказывает, что совсем не думал вот так при всех просить прощения за политику США: полувековую блокаду, например, или прочее Гуантанамо. Он просто своим "экскьюз ми" в ходе итоговой пресс-конференции хотел привлечь внимание визави. Это, правда, тоже совсем не красит лидера сверхдержавы – ждать, когда его заметят. А заметили не сразу. Хозяин начал шептаться со своим помощником, когда гость рассуждал о двусторонних отношениях, и продолжил это делать, когда тот уже замолчал. Только потом с улыбкой объяснил, что запамятовал вопрос, вот и уточнял его у своего советника.
Это, конечно, лишь эпизод. Но показательный, если не сказать – ключевой. Возможно, в какой-нибудь будущей книге о первом визите президента Соединенных Штатов на Остров Свободы так и напишут, что Кубу в тот момент гораздо больше ответов Обамы интересовали вопросы. Ведь он уходил, а они оставались. Собственно, именно поэтому сейчас о романе не говорят. Историческое событие пока даже на предисловие к нему не тянет. Наброски, заметки на полях, обрывки фраз. Хотя такие слова в Гаване на американском английском еще ни произносили никогда. Обама пообещал непременную отмену эмбарго, развитие бизнеса, укрепление связей и вообще цивилизованное сосуществование.
У нас в таких случаях, как правило, интересуются: "а в чем подвох?" Может быть, в том, что встречу с диссидентами он оставил на посошок, чтобы все-таки запомнить последнее. Или в том, что последним должны запомнить его. Он же еще и невмешательство гарантировал. Впрочем, когда Вашингтон гарантировал что-либо другое? "США не могут заставить измениться ни одну страну, это, в конечном счете, должно произойти изнутри", – заставил Обама горько усмехнуться ливийцев, афганцев, сирийцев и даже украинцев. Теперь, получается, и кубинцы должны сами решить свою судьбу. Желательно, так же.
Хотя он уже им сказал, что для них "новый день" наступил. Не уточнил только, какой из этих трех, проведенных им в Гаване. Он действительно за это время успел многое сделать, чтобы довести своих противников в США до истерики. Ладно, возложил цветы к мемориалу поэта и национального героя Кубы Хосе Марти. Все-таки тот боролся с испанским владычеством. Селфи на фоне барельефа Че Гевары при желании тоже можно простить. Как фото со скальпом поверженного врага, учитывая обстоятельства гибели пламенного революционера. Но Обама ведь напрашивался и на рукопожатие с Фиделем. А это в Штатах иначе как капитуляцией и не назовут. Не назовут, поскольку до этого президент США все-таки не дошел. Хотя, скорее, это тот его не пустил.
Обама, в принципе, здесь не был хозяином положения – делал только то, что ему разрешали. И один раз то, что заставили. После пресс-конференции Рауль Кастро неожиданно подошел к нему, резко взял за руку и поднял ее вверх. Гость выглядел слегка обескураженным, но сопротивляться не стал. Вроде бы как его признали победителем. Правда, совсем не он выступил в роли судьи. И очень может быть, что Рауль Кастро не просто так "запамятовал вопрос". Он ведь и ответы особо не запоминал. А значит, так же быстро забудет и их. И не исключено, что об этом визите вместо книги останется лишь кубинская поговорка. Вот тебе, обамушка, и новый день.
