Автор Ника Филимонова
Историческая память очень выборочна. По крайней мере, в Германии. Как оказалось, Берлин продолжает выплачивать пенсии испанским фашистам. Все те, кто сражался в годы Второй мировой войны на Восточном фронте в рядах испанской "Голубой дивизии", получают ежемесячно более 2 тысяч евро. Это в два раза больше, чем пенсия обычного немца. И в четыре раза больше, чем пенсия ветерана Красной армии, проживающего в Германии. Странная логика получается. Люди, которые сражались против нацистского режима, живут на 500 евро, а те, кого сейчас называют "пособниками фашистов", живут припеваючи на 2 с лишним тысячи. Кстати, те из них, которые получили серьезные ранения в ходе своей службы, получают дополнительно еще 5 тысяч евро, а вдовы "героев" – три.
У этого казуса, как выясняется, имеется солидная юридическая основа. В 1962 году между правительством Франко и Берлином был заключен договор, согласно которому немцы обязались выплачивать пособия испанским пособникам нацистов. А испанцы, в свою очередь – содержать вдов погибших бойцов легиона "Кондор". Это подразделение было отправлено гитлеровцами на помощь Франко в годы гражданской войны в Испании для борьбы с республиканцами. Соглашение действует уже более 40 лет, и, очевидно, никому из немецких или испанских политиков не пришло в голову пересмотреть его. Хотя бы из соображений морали. При этом о самом существовании этого соглашения лишний раз предпочитали не упоминать.
А воззвал к совести своих сограждан-немцев депутат фракции "Левых" в бундестаге Андрей Гунько, который на протяжении долгого времени пытался прояснить вопрос: кто эти люди, которым Берлин платит внушительную сумму ежегодно, и почему, собственно, их надо содержать? Когда стало понятно, в чем дело, правительство не стало отрицать факт выплат. Более того, заверило, что эта политика продолжится. Даже несмотря на все возмущение "Левых". Да и не только их. В самой Испании новость восприняли с не меньшим негодованием и назвали все это "невыносимым позором" и "безумием". Один из членов испанского парламента признался, что не ожидал такого. Очевидно, лучше думать хуже, чем лучше. Тогда разочарование будет не столь велико.
