Автор Михаил Шейнкман
Как минимум два человека в Великобритании после вчерашнего вынуждены будут изменить свой взгляд на вещи. Бывший лидер Либеральных демократов Пэдди Эшдаун обещал съесть свою шляпу, если его партия получит не больше 10 мест. А действующий лидер лейбористов Эд Милибэнд обещал стать бывшим, если у него ничего не выйдет с премьерством. Эти парламентские выборы сломают не одну политическую карьеру. И только для Дэвида Кэмерона жизнь продолжается, как ни в чем не бывало, и, похоже, даже лучше. Он может выдохнуть.
"Аристократ на велосипеде", как прозвали его за дальнее родство с королевой Елизаветой, остается в доме на Даунинг-стрит. Не сказать, чтобы в резиденции премьеров всю избирательную кампанию царили чемоданные настроения, но предварительные цифры отнюдь не предвещали обитателям этих апартаментов комфортной ночи.
За сутки до голосования тори и виги шли наравне – опросы и букмекеры ни тем, ни другим не давали решающего преимущества. Плюс-минус 1-2%. Но самые, как их окрестили, непредсказуемые выборы десятилетия завершились так, как им и предсказывали. Неожиданно. Уже экзит-полл, а он здесь, как правило, не ошибается, "выписал" консерваторам 316 мандатов из 650. В Британии выбирают мажоритарно – не партии, а их представителей. И хотя, по этим цифрам до абсолютно правящего большинства не хватало еще 10, практически никто не сомневался в том, что премьеру не составит труда их набрать. Хотя бы, как и в прошлый раз, среди тех же либералов. Но в итоге не понадобились даже они. Тори взяли ровно столько, сколько нужно – 326. И слухи о "подвешенном" парламенте тоже оказались слишком преувеличенными. Хотя вероятность такого его состояния оценивалась в беспрецедентные для Британии 97%.
Эксперты еще будут разбираться и уточнять, за счет чего Кэмерону удался этот финишный рывок. Но все уже точно знают, какой благодарности ждут от премьера те, кто поверил его обещанию провести до конца 2017 года референдум о выходе из ЕС. По крайней мере, именно этот тезис, как полагают политологи, помог ему перехватить значительное число евроскептиков у Партии независимости. Ей прочили третье место, в результате – один мандат. И он – не у лидера Найджела Фараджа.
Правительству Кэмерона теперь придется считаться с националистами иного рода. 56 мандатов Шотландской национальной партии (SNP) – это безусловный исторический максимум. Между прочим, это именно она лишила лейбористов традиционного доминирования в этом регионе. Но напоминать SNP Кэмерону будет совсем не об этом. А о своем референдуме. Он прошел, а Шотландия в Соединенном Королевстве осталась. В ожидании больших полномочий. И, кстати, не только она одна. Это же Кэмерон посулил и Уэльсу в случае своей победы.
Хватит ли ему срока, чтобы со всеми рассчитаться? Об этом – старший научный сотрудник Института Европы Елена Ананьева.
– За счет чего Кэмерону удался этот рывок в "финишном створе"?
– Наверное, за счет предвыборной кампании. Никто из обозревателей не предполагал, что консерваторы получат однопартийное правительство. Хотя вся ситуация в Британии все-таки остается сложной. Прежде всего, по той причине, что Кэмерон теперь вынужден будет выполнить свое обещание провести референдум по членству Британии в ЕС. Хотя сам он выступает за то, чтобы Британия в ЕС осталась. Вот в такой неудобной позиции все-таки он оказался.
– Сумеет ли Дэвид Кэмерон отблагодарить тех, кто его оставил премьером? Речь идет не только о евроскептиках, но и тех же шотландцах.
– С Шотландией ситуация очень непростая. Дело в том, что позиции консерваторов и Шотландской национальной партии диаметрально противоположны. Возможно, Кэмерону придется предоставить Шотландии большие права, чтобы оттянуть новый референдум о ее независимости. Безусловная победа Шотландской национальной партии на общенациональных выборах, если усилится в 2016 году большинством в региональном парламенте самой Шотландии, то еще один референдум о независимости не за горами. С этой проблемой Кэмерону придется справляться.
Королева Елизавета II уже попросила своего пятиюродного внука стать новым премьером Великобритании. Не по-родственному, а по традиции. "Аристократу на велосипеде" больше не придется велосипед изобретать. Ему оставили государственную машину.
