Автор Мария Балябина
Бельгия распадается на части: фламандцы устали жить бок о бок с валлонами. Это и неудивительно: ведь долгие годы Фландрию, где говорят на нидерландском языке, и франкоязычную Валлонию объединяет только монархия. Экономическое положение регионов не дает им забыть об этнических и культурных противоречиях.
Бельгия представляет собой, по сути, не совсем естественное образование. Оно составлено из абсолютно разных частей, у которых никогда не было ничего общего – ни языка, ни культуры, ни экономики. Нидерландцы и французы старались ужиться больше века. Но давалось им это с трудом. Фландрия, которая долгое время находилась на положении бедного родственника, была отсталым крестьянским регионом. Выживала она во многом за счет дотаций Валлонии, где развивалась промышленность. Фламандский регион был своеобразным огородом, сельскохозяйственным придатком Валлонии, где в 19 веке развернулась промышленная революция. Именно в Валлонии добывали уголь, производили сталь, строили железные дороги. В политической и культурной жизни тоже было ощутимо превосходство развитого франкоязычного региона.
Такая ситуация сохранялась до 60-х годов прошлого века, когда Фландрия резко шагнула вперед и выбилась на позиции экономического фарватера. Теперь в роли отстающего региона оказалась уже Валлония, говорит руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский:
"После Второй мировой войны Фландрия совершила рывок. Развитие Фландрии привело к тому, что она стала богаче, чем традиционно доминировавшая Валлония. И теперь уже не валлоны считали фламандцев нахлебниками, а наоборот. Фламандцы говорят: именно они – экономическое сердце и будущее страны. В результате фламандцы и валлоны до того разошлись, что одни и те же партии есть фламандские, есть валлонские. Самая сложная проблема – это Брюссель, где разные районы принадлежат фламандцам и валлонам. И управлять этим городом довольно трудно".
Но двумя регионами управляет один монарх – возможно, именно корона до сих пор удерживает страну от распада. Заметную роль в этом сыграл король Альберт Второй, который на протяжении многих лет, вплоть до своего отречения, выступал в роли арбитра. Но после того, как экономическая ситуация изменилась, делать это стало все сложнее. Ведь в политической и культурной жизни продолжает править бал Валлония, которая, по мнению фламандцев, больше не имеет на это оснований. Такое положение дел вновь обнажило давние противоречия. Во Фландрии необычайную популярность приобрели праворадикальные националистические течения, которые выдвигают сепаратистскую и антиэмигрантскую программу.
Впрочем, если Фландрия ждет от собственной независимости начала новой жизни – как политической, так и экономической, то для Бельгии это вполне может стать смертельным ударом. Валлония вряд ли сможет продолжить свое существование в качестве полноценного государства, считает доцент кафедры европейской интеграции МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули:
"Сама Фландрия не планирует присоединяться ни к какой другой стране, если она отделится. Но непонятно, что будет с Валлонией, которая никогда не была самодостаточным образованием. Если во Фландрии есть национализм, то в Валлонии практически нет. И поэтому можно предположить, что если Бельгия развалится, Валлония притянется к какой-нибудь стране, в первую очередь, здесь можно говорить о Франции".
Независимость одного региона Бельгии может повлечь за собой реконфигурацию всего европейского пространства. Но вряд ли кто-то в Европе, кроме Фландрии, конечно, хочет таких перемен. Поэтому, скорее всего, от распада страну будут удерживать все, кто может повлиять на эту ситуацию. Отрекаясь от престола, Альберт Второй призвал подданных к единству. Его сын Филипп, новый король, обещал продолжить дело отца и сохранить Бельгию как единое государство. Удастся ли?
