Штурм Суворовым Праги: "Шагнул – и царство покорил!"

Девятого ноября (29 октября по старому стилю) 1794 года русские войска под командованием Александра Васильевича Суворова вступили в Варшаву. Так закончилось восстание Тадеуша Костюшко.

Об этой блистательной победе Суворова Державин в оде "На взятие Варшавы" скажет точно и афористично: "Шагнул – и царство покорил!".

Поляки пытались спасти неспасаемое – страну-призрак. На бумаге вроде бы такое государство как Речь Посполитая еще существовало, но на самом деле – нет. Центральная власть была очень слаба. Король – выборный. От "либерум вето" поляки отказались лишь в 1791 году. Когда, собственно, уже можно было этого не делать: поздно! Два раздела Польши уже прошли.

Полякам обещали помочь французы, но в основном больше на словах. В этой связи вспоминается придворный Александра I Александр Львович Нарышкин. Он был весь в долгах как в шелках, и щедрым ему часто приходилось быть только на словах. Когда ему нужно было кого-нибудь наградить, то он говорил: "Напомните мне пообещать вам что-нибудь"... Так же обещал Польше и Людовик XVI. А потом во Франции и вовсе грянула революция. Впрочем, и без французских обещаний окончательное завоевание Речи Посполитой было лишь вопросом, нет, не времени, а достижения консенсуса между Петербургом, Берлином и Веной.

Но не надо думать, что поляки выступали в роли безвинных агнцев. Они потом много чего понаписали о жестокости русских. Но само восстание в 1794 году началось с так называемой "Варшавской заутрени", когда вооруженная шляхта напала на малочисленные русские гарнизоны в Варшаве и Вильно. Их вырезали. Это была кровавая бойня.

Декабрист А.А. Бестужев-Марлинский так позднее опишет эту трагедию: "Тысячи русских были вырезаны тогда. Сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Вооруженная чернь, под предводительством шляхтичей, собиралась в толпы и с грозными кликами устремлялась всюду, где знали и чаяли москалей. Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная судьбу, что умирают без мести".

Всего были убиты почти две тысячи 300 русских солдат, захвачены в плен 1800. Причем большинство из этих пленных потом были зверски замучены. И особо следует отметить: русские войска были приглашены в Польшу их же королем Станиславом Августом для поддержания внутреннего порядка. Конечно, современные польские и вообще западные историки называют их оккупационными войсками. Да ну?! А что же тогда представляет собой авиабаза Рамштайн в Германии? Филиал американского Диснейленда?..

Екатерина II назначила командующим в Польшу Суворова. Императрица сказала своим приближенным: "Я посылаю в Польшу две армии, одну – из войск, другую – Суворова..."

Война закончилась в полтора месяца: после взятия Праги, предместья Варшавы, поляки почли за благо капитулировать.

Генерал-аншеф Суворов послал Екатерине II после победы лаконичную эстафету: "Ура! Варшава Ваша...". Императрица ответила ему в тон: "Ура! Фельдмаршал! Екатерина".

Потом в Высочайшем рескрипте было написано: "Вы знаете, что Я не произвожу никого чрез очередь, и никогда не делаю обиды старшим; но вы, завоевав Польшу, сами себя сделали фельдмаршалом".

В армии чины давались по старшинству. А генерал-аншефов со старшинством над Суворовым было несколько: князь Репнин, братья Салтыковы. Конечно, они были недовольны...

Вскоре после этого был подписан договор о третьем разделе Польши. Страна с таким названием исчезла с карты Европы. Больше всех на этом нагрели руки пруссаки – они получили в свои владения польскую столицу. К России окончательно отошли Западная Белоруссия, Курляндия и часть Литвы. Польский король Станислав Август отрекся от престола и жил на полном русском пенсионе в Петербурге.

Немного о реакции Европы на взятие Варшавы. Старый Свет был изумлен. А потом, опомнившись, обвинил Суворова в чрезмерной жестокости. Дескать, погибло много мирных жителей – женщин, стариков, детей.

Русский генерал Иван фон Клуген беспристрастно вспоминал: "в нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался... Ожесточенные наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. "Нет никому пардона!" – кричали солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет, ни пола…".

Суворов как мог препятствовал этой резне. Накануне штурма он отдал приказ, в котором было особо сказано: "Без нужды не стрелять, а бить и гнать штыком; работать быстро, храбро, по-русски. Держаться своих в середину, от начальников не отставать, фронт везде. В дома не забегать, просящих пощады – щадить, безоружных не убивать, с бабами не воевать, малолетков не трогать. Кого убьют – царство небесное; живым – слава, слава, слава!"

А сразу после штурма Праги Суворов приказал разрушить мосты через Вислу, дабы солдаты в распаленном после боя состоянии не учинили адского погрома уже в самой Варшаве. Тем самым он фактически спас польскую столицу. Однако коренным образом повлиять на события полководец все же не мог, поскольку помимо справедливой мести русских солдат за убийство своих товарищей еще существовало со времен Рима "право победителя" –три дня на разграбление завоеванного города...

При этом все свидетели подчеркивают: штурм Праги носил "жестокий" кровопролитный характер, "людей не жалели с обеих сторон".

Суворов прямо после только что завершившегося кровавого боя продиктовал полякам условия капитуляции. Они были настолько мягкими, что польских парламентеров охватило изумление. Несколько тысяч мятежников Суворов амнистировал. После этого и остававшиеся в других регионах Польши повстанцы вскоре сложили оружие. А магистрат Варшавы преподнес полководцу городские ключи и золотую с бриллиантами табакерку с надписью "Варшава – своему избавителю"...

Но нет! Это нашим, так сказать, "друзьям" в Европе было не интересно. Им нужно показать тенденцию: Суворов – варвар, его армия – дикая и безжалостная орда, Россия – угроза для Европы.

Позднее Байрон в поэме "Дон Жуан" будет живописать ужасы штурма Суворовым Измаила. Разумеется, основываясь на чужих фантазиях и тонко спланированной клевете. При этом английский поэт курил фимиам Наполеону. И его нисколько не смущало убийство корсиканцем во время Египетского похода четырех тысяч безоружных турецких солдат в Яффе. Напомню кратко. Турецкие солдаты сдались без боя в обмен на обещание сохранить им жизнь. Французские офицеры дали слово. Однако Наполеон, узнав об этом, закричал на своих подчиненных: "Что вы хотите, чтобы я сделал с таким количеством пленных? У меня нет лишней провизии, чтобы их кормить, ни людей для их охраны, ни кораблей для перевозки в Египет". Он приказал всех расстрелять. Четыре тысячи пленников вывели на берег моря и всех до одного убили. Многих закололи штыками – берегли пули.

Впрочем, наверно, Байрон вслед за Наполеоном почел это кровавое избиение военной необходимостью. Если очень нужно, то оправдать можно все что угодно. Как, наверно, и то, что учинил в 1799 году в Индии будущий герцог Веллингтон: после взятия штурмом города Серингапатама 30 тысяч защитников города, в том числе мирные жители, были истреблены. Или осада испанской Сарагосы в 1809 году войсками все того же Наполеона, в результате которой погибли 54 тысячи человек, в том числе 34 тысячи горожан.

О кровавых "подвигах" европейских политиков и их армий больше говорить не буду. Вспомню лучше недавний анекдот. В ходе конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2019 года главу МИД России Сергея Лаврова журналист, естественно, американский, спросил: каким образом Москва планирует предотвратить совершение президентом Сирии Башаром Асадом "новых преступлений" против своего собственного народа? Лавров ответил кратко и остроумно: "Что бы я сейчас вам ни ответил, вы все равно напишете то, что вы хотите. Поэтому просто напишите, что хотите". Зал рассмеялся и зааплодировал остроумию русского министра. Тем более что многие понимали, что Лавров, по сути, прав...

Нынешние польские власти тоже любят вспоминать в антироссийском контексте о штурме Праге. Что ж! Их право. И у России тоже есть право и основания сказать, что Польша еще не до конца рассчиталась за Смутное время и за многолетнюю оккупацию русских, белорусских и малороссийских земель...

Суворов скажет позднее: "Меня считали за варвара – при штурме Праги убито было семь тысяч человек. Европа говорит, что я чудовище, но… миролюбивые фельдмаршалы (прусские и австрийские) при начале польской кампании провели все время в заготовлении магазинов. Их план был сражаться три года с возмутившимся народом… Я пришел и победил. Одним ударом приобрел я мир и положил конец кровопролитию".

– Красный террор в Крыму.

– Граф Головкин и его преданная супруга.

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.