Легендарный моряк-силач Дмитрий Лукин

Первого июля 1807 года у полуострова Афон в Эгейском море произошло знаменитое Афонское сражение во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов. Русская эскадра вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина в составе 10-ти линейных кораблей атаковала и разбила турецкую эскадру капудан-паши Сеид-Али. В ходе боя турки потеряли 3 линейных корабля, 4 фрегата и 1 шлюп. Русская эскадра не потеряла ни одного судна.

Очевидец сражения писатель Павел Петрович Свиньин писал: "Сколь ни славна победа наша, но она куплена огромной потерей – в самом пылу сражения ядром в грудь был убит капитан первого ранга Лукин. Отечество лишилось искусного морского офицера, мужеством и храбростью приобретшего повсюду отличное уважение. Он умер на поприще славы смертью, завидной для воина".

Дмитрий Александрович Лукин, легенда русского флота, знаменитый силач, родился в 1770 году в Курской губернии. Его отец был из обедневших дворян, а мать происходила из знаменитого рода Фан-дер-Флитов, служивших на русском флоте со времен Петра I.

Мальчик рано осиротел, и был отдан дядей в Петербургский морской корпус. С ним поехал и его единственный крепостной Илья Байков, который, получив от Лукина вольную, стал в 1801 году лейб-кучером императора Александра I.

По выпуске из корпуса, Лукин плавал на кораблях по Балтийскому морю. Геройски проявил себя во время русско-шведской войны 1788-1790 годов, произведен в капитан-лейтенанты. Позднее награжден орденами Святой Анны 3-й степени и Святого Георгия 4-го класса.

Служивший с Лукиным уже упоминавшийся литератор Свиньин позже написал в "Воспоминаниях на флоте":

"Капитан 1-го ранга Лукин – знаменитый российский Геркулес. Кажется, с необычайною силою природа наделяет и добрым сердцем. Мудрено поверить, до какой степени Лукин терпелив; но горе тому, кто его рассердит. Лукин посредственного росту, широк в плечах, и грудь его твердостью похожа на каменную, равномерно и все тело, необыкновенно плотно и упруго... Я сам неоднократно видел опыты чудесной силы его. Он при моих глазах большим пальцем своим несколько гвоздей с шляпками вбивал в дубовую доску"...

"Имя его известно и прославляемо во всех английских приморских городах. Английские моряки весьма любят гимнастические экзерциции, а потому сила мускулов в большом у них уважении". Свиньин описал нападение большой толпы английских матросов с целью показать Лукину "английский бокс", но русский богатырь "разогнал буйную толпу и благополучно возвратился на свой корабль. На другой день на него было подано несколько десятков жалоб об увечьях, и подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков".

Лукин никогда не обижал подчиненных. "Если будет на корабле пролита кровь, то только за Отечество", – говорил он.

Михаил Иванович Пыляев в книге "Замечательные чудаки и оригиналы" писал:

"Про капитана Лукина во флоте и посейчас живы еще самые невероятные анекдоты, по большей части рисующие дух лихих моряков того времени. Рассказывают, что во время пребывания Лукина в Англии один англичанин заспорил с ним насчет смелости и решительности русских и англичан. Он утверждал, что русский никогда не решится на то, что сделает англичанин. "Попробуй", – сказал Лукин. – "Вот, например, ты не смеешь отрезать у меня носа", – сказал англичанин. "Почему же нет, если ты захочешь?" – отвечал Лукин. "На, режь!" – воскликнул англичанин в азарте. Лукин прехладнокровно взял нож со стола, отрезал у англичанина конец носа и положил на тарелку. Рассказывали, что англичанин, старый и отважный моряк, не только не рассердился за это на Лукина, но подружился с ним, и, вылечившись, приезжал навестить друга своего в Кронштадт".

Лукину в Англии предложили кулачный поединок. Вместо одного он вызвал вдруг четырех лучших боксеров и каждого из них по очереди перекинул через свою голову, ухватив за пояс.

Однажды он был выслан на берег для приема такелажа с двадцатью матросами. Лукин вмешался в спор английских моряков с их канонирами, наконец, вступил в борьбу с обеими партиями и в кулачном бою со своими двадцатью удальцами прогнал всех. В городе заперли лавки, жители спрятались в домах, а Лукин с песнями возвратился на корабль.

Раз Лукин в английском трактире вошел в бильярдную посмотреть на игравших. Там он спросил себе стакан пунша. Отпив немного, он поставил стакан на подоконник отворенного окна, а сам продолжал следить за игрой. Через несколько времени он обращается к своему пуншу, но находит стакан пустым. Это удивило Лукина. Не говоря ни слова, он спросил себе другой стакан пунша. Отпив от него, он поставил стакан на то же место и, смотря на играющих, стал незаметно наблюдать за стаканом. Не прошло нескольких минут, как к стакану подходит джентльмен и разом его осушает. Такая дерзость взволновала Лукина, но он умел себя удержать и спокойно, как будто ничего не случилось, приказывает слуге принести миску пунша, да побольше. Взяв эту чашу, он подошел к выпившему его стаканы и сказал: "Вы, кажется, большой любитель пунша, не угодно ли вам выпить эту посудину. Покорно прошу". Джентльмен вошел в амбицию. Все, находившиеся в бильярдной, видя Лукина с чашей, подошли к нему. Лукин уже серьезно заметил: "Вы выпили два моих пунша. Русские не скупы на угощение. Если не выпьете теперь этой миски, то я вылью ее вам на голову". При этих словах в толпе послышался недружелюбный говор, а любитель чужого пунша ответил крупною дерзостью. Тогда Лукин, недолго думая, приподнимает миску и окатывает джентльмена пуншем с ног до головы. Вся бильярдная разразилась бранью, и бывшие тут англичане с киями и кулаками подступали к Лукину. Он подошел к окну и приготовился к обороне. Вдруг из окружавшей его толпы выходит человек огромного роста, плечистый, с сжатыми кулаками, готовый дать хороший бокс. Но Лукин предупреждает боксера, схватывает его поперек туловища, в воздухе только мелькают две ноги, и боксер уже за окном. К счастью, оно не было высоко. Спровадив боксера, Лукин проворно схватил одною рукою за ножку стоявший близ него деревянный увесистый табурет и с этим оружием встал в оборонительное положение. Англичане, озадаченные такими подвигами, невольно отступили от Лукина и вступили с ним в переговоры. Когда же объяснилось дело, то Лукин единогласно был объявлен правым. На другой день все лондонские газеты рассказывали про силу Лукина.

Анекдотов про Лукина было множество, но при всем удальстве он был добрейший человек, кроток и терпелив. Даже будучи рассержен, он никогда не давал воли своим рукам.

Сила его была поразительная, но трудно было заставить его что-либо сделать: только в веселый час, и то в кругу знакомых, он иногда показывал подвиги своей силы. Например, он легко ломал подковы и мог держать пудовые ядра полчаса в распростертых руках. При такой необычайной силе Лукин был ловок и проворен; и беда тому, кто вздумал бы с ним вступить в рукопашный бой.

Однажды императрица Мария Федоровна, знавшая лично Лукина, пригласила его обедать в Павловск и за обедом пожелала видеть его силу. Лукин взял две серебряные тарелки, и свернул в дудочку самым легким образом и поднес государыне. Он сделал это столь легко и искусно, что нельзя было подумать, что это были две тяжелые серебряные тарелки.

Писатель граф Владимир Александрович Сологуб рассказал о Лукине забавный анекдот.

Дмитрий Михайлович Кологривов, большой весельчак и острослов, сидя во французском театре в обществе знакомых дам, решил развеселить их. Он заметил из ложи какого-то зрителя, который, как ему показалось, ничего в представлении не понимал. Кологривов спустился в партер и начал с незнакомцем разговор.

– Вы понимаете по-французски?

Незнакомец взглянул на него и отвечал отрывисто:

– Нет.

– Так не угодно ли, чтоб я объяснил вам, что происходит на сцене?

– Сделайте одолжение.

Кологривов начал объяснять, и понес галиматью страшную. Соседи прислушивались и фыркали. В ложах смеялись. Вдруг не знающий французского языка спросил по-французски:

– А теперь объясните мне, зачем вы говорите такой вздор?

Кологривов сконфузился.

– Я не думал, я не знал!..

– Вы не знали, что я одной рукой могу вас поднять за шиворот и бросить в ложу к этим дамам, с которыми вы перемигивались?

– Извините!

– Знаете вы, кто я?

– Нет, не знаю!

– Я Лукин.

Кологривов обмер. Лукин уже тогда был личностью легендарной.

– Встаньте, – сказал он. Кологривов встал.

– Идите за мной!

Кологривов пошел.

Они отправились к буфету, Лукин заказал два стакана пунша. Дает один стакан Кологривову:

– Пейте!

– Не могу, не пью.

– Это не мое дело. Пейте!

Кологривов, захлебываясь, опорожнил свой стакан. Лукин залпом опорожнил свой и снова скомандовал два стакана пунша. Напрасно Кологривов отнекивался и просил пощады – оба стакана были выпиты, а потом еще и еще. На каждого пришлось по восьми стаканов. Только Лукин, как ни в чем не бывало, возвратился на свое кресло, а Кологривова мертвецки пьяного отвезли домой...

При отправлении из Кронштадта сенявинской эскадры на турецкую войну, Александр I посетил корабль "Рафаил", которым командовал Лукин, и заметил, что капитан очень грустен. На вопрос о причине, Лукин отвечал, что чувствует, что не воротится более на родину. Государь сказал ему несколько милостивых слов и пожелал от Лукина иметь что-нибудь на память о его силе. Тогда Лукин достал из кармана целковый, слепил из него, как будто из воска, чашечку и подал государю.

Предчувствие Лукина оправдалось...

Император Александр I позаботился о семье Дмитрия Александровича: ей была оказана материальная помощь, а сыновей Николая и Константина определили в Пажеский корпус.

– Полтавская Виктория.