"Большевики пишут ответ Керзону"

Восьмого мая 1923 года Советскому правительству был вручен так называемый "ультиматум Керзона". Это нота британского кабинета, составленная министром иностранных дел лордом Джорджем Керзоном. Сейчас мало кто помнит суть этого документа, хотя он нам знаком по роману "Двенадцать стульев". Там писалось о "гениально задуманном" Остапом Бендером полотне "Большевики пишут ответ Чемберлену" (фамилия, в данном случае, не играет большой роли: сегодня – Керзон, завтра – Чемберлен, послезавтра – Черчилль...) Кстати, карикатура "Большевики пишут ответ Керзону", обыгрывающая сюжет репинской картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", была напечатана тогда же в сатирическом журнале "Красный перец". В общем, "не боимся буржуазного звона, ответим на ультиматум Керзона"...

А британский министр, в частности, требовал от Москвы в 10-дневный срок выполнить ряд условий: в частности, прекращения антибританской подрывной деятельности в Иране и Афганистане, прекращения религиозных преследований в СССР, освобождения английских траулеров, задержанных за ловлю рыбы в советских территориальных водах Баренцева моря и т.д., и т.п.

Советское правительство отвергло ноту. И тут Керзон, надо сказать, свалял дурака. Ультиматум – крайняя мера, его непринятие обязывает на дальнейшие действия. Сказал "а", значит, должен сказать и "б". То есть, в данном случае, вплоть до объявления войны СССР. Но Керзон вовремя понял, что зашел слишком далеко. Начались переговоры, причем Лондон занял в них конструктивную позицию. В итоге спорные вопросы были решены. В частности, Москва и Лондон договорились проводить политику невмешательства во внутренние дела и воздерживаться от враждебных акций. В основном – на словах, но это все равно лучше, чем война!

А еще на память об этом ультиматуме у завзятых филуменистов наверняка есть спичечная этикетка, на которой изображен самолет с кукишем вместо пропеллера и подписью "Наш ответ Керзону".

Сейчас, конечно, такие вещи британцы в отношении России позволить себе не могут, потому что понимают, что может пострадать их имидж. Например, Борис Джонсон, говоря о Скрипалях, неизменно твердит один и тот же фейк об отравлении, но дальше "highly likely" дело не заходит. Даже во время краткой беседы с Владимиром Путиным. Для чего? А чтобы не потерять лицо. Это – политика. А в ней правильно распиаренное "highly likely" становится неопровержимой уликой. Но Лондон не идет на открытый конфликт, потому что понимает, что на его "мы думаем, что это вы отравили Скрипалей", мы отвечаем: "А нам плевать, что вы думаете". Конечно, более дипломатично, но по смыслу именно так. В итоге Борис Джонсон оказался в цугцванге. Впрочем, британские власти сами виноваты. Да и Джонсон – не Уинстон Черчилль. Тот сам себя не загнал бы в угол. Черчилль не только видел проблему, а еще и умел просчитать на несколько ходов вперед, как эту проблему повернуть в выгодную для себя сторону или же сделать так, чтобы об этом все забыли, в том числе и он сам (в шахматах это называет кратким словом "пат"). Поэтому Черчиллю и поставили памятник у здания британского парламента.

Характерный пример. Когда британцы в 1919 году бросали на Красную армию газовые и фосфорные бомбы, Черчилль устроил целое шоу в парламенте. Во-первых, он всех убеждал в "прогрессивности" боевых отравляющих веществ. А во-вторых, он громогласно заявил, что британцы всего лишь защищаются от "варваров", потому что большевики первыми использовали против британских солдат-"освободителей" химическое оружие. И самое удивительное – ему поверили!..

А в борис-джонсонское "highly likely" верят только те, кому это выгодно. Но и Джонсон тоже отметился в истории. Он ведь тоже имеет право на свои 15 минут славы, как и любой другой (это афоризм другого фрика – Энди Уорхолла). Борис Джонсон запомнится Brexit'ом, странноватой походкой, знаменитым цирковым трюком – полетом на тросе во время церемонии открытия Олимпиады 2012 года в Лондоне и слоганом на выборах 2004 года: "Голосуйте за консерваторов – и у вашей жены увеличится грудь, а у вас увеличится шанс на покупку BMW M3".

Кстати о машинах. Однажды водитель Черчилля заплутал в узких улочках какого-то лондонского предместья. В те времена навигаторов еще не было.
Черчилль высунулся в окно, и спросил прохожего:
– Молодой человек, вы не подскажете мне, где я нахожусь?
– В автомобиле, – ответил тот и скрылся из виду.
Черчилль не только не обиделся, а еще и развеселился: "Ответ, достойный палаты общин. Во-первых, краткий и хамский. Во-вторых, абсолютно ненужный. И в-третьих, не содержащий ничего, о чем спрашивающий не знал бы сам".

Радио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен.