"Гуляет вечный Соллогуб"…

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik Герой "Тарантаса" флегматично замечает: "Какое, батюшка, путешествие! Путешествуют там, за границей, в неметчине. А мы что за путешественники?.." Об этом ? в очередном выпуске программы радио Sputnik "Российская летопись". Двадцатого 20 августа 1813 года, родился писатель граф Владимир Александрович Соллогуб. Отец писателя – граф Александр Иванович – славился своими изысканными, "версальскими" манерами, был театралом и меценатом, своего рода "достопримечательностью" светского Петербурга. В черновиках первой главы "Евгения Онегина" есть даже строчка: "Гуляет вечный Соллогуб"... Будущий писатель, видимо, от отца унаследовал светскую легкость и артистизм. Но то, что для отца было естественным, после Великой французской революции напрочь исчезло и к середине XIX века стало смешным и нелепым анахронизмом. Аристократизм Соллогуба многим казался чересчур надуманным. Впрочем, писатель и сам это чувствовал, однако от "версальских" манер не отказывался. Ведь еще Аристотель говорил: "привычка – вторая натура"... Отсюда и дуализм в поведении и творчестве графа Соллогуба: с одной стороны, он выступал критиком аристократического Петербурга, часто иронизировал над "большим светом". Но, с другой стороны, он был плоть от плоти этого общества и не мог в глубине души этого не признавать. Первоначальное воспитание Соллогуб получил дома. Российской словесности его учил поэт и литературный критик Плетнев – друг Жуковского, Пушкина и Баратынского. Дальнейшее образование он получил в Дерптском университете, где сблизился с сыновьями историка Карамзина. Университет Соллогуб окончил неудачно – всего лишь "действительным студентом", а не "кандидатом", что обеспечивало более высокий чин при поступлении на государственную службу. В мемуарах писатель пытался объяснить этот факт стечением неблагоприятных для него обстоятельств и недоброжелательностью экзаменаторов. Однако, думается, что, скорее всего, дело заключалось в характере самого Соллогуба, в его светской легкости. Да и юридические науки его не столь уж и увлекали. Впрочем, можно сказать, что Соллогубу повезло: сдай он экзамены иначе, ему пришлось бы служить в министерстве иностранных дел, он уехал бы из России, не увидел и не узнал русской провинции и, скорее всего, не стал бы писателем. Случилось, однако, так, что службу Владимир Александрович начал в МВД. И служба эта проходила по большей части в глубинке. Уже о первых прозаических опытах Соллогуба с похвалой отзывались Вяземский, Языков, Одоевский, Пушкин... Кстати, взаимоотношения Соллогуба с Пушкиным складывались не всегда гладко. В начале 1836 года какая-то светская сплетня чуть было не закончилась их дуэлью. Граф что-то сказал Наталье Николаевне. Эти слова были превратно истолкованы, и Пушкин послал ему вызов. Но Соллогуб в то время был по службе далеко от Петербурга. К счастью, страсти скоро улеглись, и они даже позднее помирились. А в дни, предшествовавшие дуэли Пушкина с Дантесом, Соллогуб вел себя в высшей степени благородно. Получив, как и другие друзья поэта, экземпляр анонимного письма, Соллогуб нераспечатанным отправил конверт Пушкину и предложил ему свои услуги в качестве секунданта. Соллогуб-прозаик дебютировал в пушкинском "Современнике": в 1837 году в журнале была напечатана повесть "Три жениха". А поворотным для писателя стал 1839 год. В первом номере "Отечественных записок" была опубликована "История двух калош". Повесть привлекла всеобщее внимание и была одобрительно встречена критикой. Панаев вспоминал об одной шутке, как нельзя лучше показавшей успех повести: "Однажды, уходя с бала, Сологуб решил подшутить над приятелем и закричал с иронической торжественностью: "Карету Анненкова!" Анненков посмотрел на него с улыбкой и закричал в свою очередь: "Калоши Соллогуба!"" Смирнова-Россет в воспоминаниях писала об одном разговоре с Николаем I: "Я напомнила ему о Гоголе, он был благосклонен: "У него есть много таланту драматического, но я не прощаю ему выражения и обороты слишком грубые и низкие". "Читали ли Вы "Мертвые души"?" ? спросила я. "Да разве они его? Я думал, что это Соллогуба"... Тогда же Соллогуб начал писать свое главное произведение – повесть "Тарантас". Ее сюжетной канвой стало путешествие по провинции автора с приятелем, князем Григорием Гагариным. Соллогуб решил описать не Петербург, а провинцию и ее всепоглощающую бесконечность. "Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь"... Некоторыми чертами Гагарина Соллогуб наделил героя "Тарантаса" Ивана Васильевича, который наряду со страстной любовью к России не менее страстно тосковал по парижской опере. Самого себя Соллогуб изобразил в другом герое повести – немолодом помещике Василии Ивановиче, флегматично отвечающим на восторги своего спутника: "Какое, батюшка, путешествие! Путешествуют там, за границей, в неметчине. А мы что за путешественники? Просто – дворяне, едем себе в деревню"... Соллогуб был близко знаком с Гоголем, много с ним беседовал. Николай Васильевич после прочтения еще незавершенного "Тарантаса" дал Владимиру Александровичу несколько советов. Поэтому не удивительно, что в окончательной редакции "Тарантаса" ощутимо влияние гоголевской прозы. Так, например, в завершающей "Тарантас" главе "Сон" Соллогуб использует метафору из "Мертвых душ": тарантас превращается в птицу сродни гоголевской "птице-тройке". И на этой птице герой совершает путешествие во времени – в идеальное государство. Характерно, однако, что люди и обычаи России будущего – это переродившиеся люди и нравы существующего государства. Перерождаются и герои повести: с них, как шелуха, слетают наносные предрассудки и верования. Перерождается и тарантас: "Он становится снова тарантасом, только не таким неуклюжим и растрепанным, каким знавал его Иван Васильевич, а приглаженным, лакированным, стройным – словом, совершенным молодцом. Коробочки и веревочки исчезли. Рогож и кульков как не бывало. Тарантас как бы переродился, перевоспитался и помолодел"... Эта идея перерождения России, несомненно, восходит к гоголевской идее возрождения "мертвых душ". Однако финал книги уничтожает эти возвышенные чувства и мысли: сон Ивана Васильевича обрывается, потому что тарантас, вновь ставший неуклюжей корзиной на колесах, падает в канаву: "Один лишь ямщик остался хладнокровен. Он довольно равнодушно обошел опрокинутый тарантас и спокойно сказал вопиющему Василию Ивановичу: ? Ничего, ваше благородие!"... Многие увидели, и причем весьма верно, в "Тарантасе" отголоски, аллюзии и реминисценции споров западников и славянофилов. Но самое интересное – никто из них так до конца и не понял, на чей счет нужно принимать эту сатиру... В 1850-е годы Соллогуб переключается на театр, не без успеха сочиняет водевили. Тогда же он написал свое знаменитое стихотворение "Благодарю, не ожидал!" Это выражение стало крылатым, и поныне употребляется в значении: не ожидал такого сюрприза. Один из современников вспоминал: граф "был очень ценим московским обществом, повторявшим его остроты и bons mots, вроде ставшего классическим "благодарю, не ожидал", ? фразы, которою кончалась каждая строфа длинного и все нараставшего стихотворения, сказанного им впервые экспромтом". Соллогуб вообще слыл остроумцем. Вспоминается анекдот. Как-то он прогуливался в Летнем саду со своей племянницей, девушкой красоты поразительной. И вдруг – навстречу знакомый, человек весьма самоуверенный и глупый. ? Скажи, пожалуйста, ? воскликнул этот знакомый, ? как это случилось? Ты никогда красавцем не был, а дочь у тебя такая красавица! ? Это бывает, ? отвечал немедленно Соллогуб. ? Попробуй-ка, женись! У тебя, может быть, будут очень умные дети... В середине 1850-х годов Соллогуб пишет обличительную комедию "Чиновник", вызвавшую вначале восхищение, а затем град насмешек, а потом выпускает пять томов своих сочинений. Приговор критиков был убийственным. Они почти поголовно, словно какие-нибудь оракулы, изрекли: Соллогуб безнадежно устарел... С 1860-х годов писатель работал над мемуарами. Им повезло больше. Один рецензент верно подметил: "Мемуары Соллогуба позволяют нам в течение нескольких часов подышать воздухом пушкинской поры"... В этом выпуске вы также услышите: – "Певец революции" Александр Блок. – Малоизвестная война со шведами.

audio/mpeg

"Гуляет вечный Соллогуб"…

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik Герой "Тарантаса" флегматично замечает: "Какое, батюшка, путешествие! Путешествуют там, за границей, в неметчине. А мы что за путешественники?.." Об этом ? в очередном выпуске программы радио Sputnik "Российская летопись". Двадцатого 20 августа 1813 года, родился писатель граф Владимир Александрович Соллогуб. Отец писателя – граф Александр Иванович – славился своими изысканными, "версальскими" манерами, был театралом и меценатом, своего рода "достопримечательностью" светского Петербурга. В черновиках первой главы "Евгения Онегина" есть даже строчка: "Гуляет вечный Соллогуб"... Будущий писатель, видимо, от отца унаследовал светскую легкость и артистизм. Но то, что для отца было естественным, после Великой французской революции напрочь исчезло и к середине XIX века стало смешным и нелепым анахронизмом. Аристократизм Соллогуба многим казался чересчур надуманным. Впрочем, писатель и сам это чувствовал, однако от "версальских" манер не отказывался. Ведь еще Аристотель говорил: "привычка – вторая натура"... Отсюда и дуализм в поведении и творчестве графа Соллогуба: с одной стороны, он выступал критиком аристократического Петербурга, часто иронизировал над "большим светом". Но, с другой стороны, он был плоть от плоти этого общества и не мог в глубине души этого не признавать. Первоначальное воспитание Соллогуб получил дома. Российской словесности его учил поэт и литературный критик Плетнев – друг Жуковского, Пушкина и Баратынского. Дальнейшее образование он получил в Дерптском университете, где сблизился с сыновьями историка Карамзина. Университет Соллогуб окончил неудачно – всего лишь "действительным студентом", а не "кандидатом", что обеспечивало более высокий чин при поступлении на государственную службу. В мемуарах писатель пытался объяснить этот факт стечением неблагоприятных для него обстоятельств и недоброжелательностью экзаменаторов. Однако, думается, что, скорее всего, дело заключалось в характере самого Соллогуба, в его светской легкости. Да и юридические науки его не столь уж и увлекали. Впрочем, можно сказать, что Соллогубу повезло: сдай он экзамены иначе, ему пришлось бы служить в министерстве иностранных дел, он уехал бы из России, не увидел и не узнал русской провинции и, скорее всего, не стал бы писателем. Случилось, однако, так, что службу Владимир Александрович начал в МВД. И служба эта проходила по большей части в глубинке. Уже о первых прозаических опытах Соллогуба с похвалой отзывались Вяземский, Языков, Одоевский, Пушкин... Кстати, взаимоотношения Соллогуба с Пушкиным складывались не всегда гладко. В начале 1836 года какая-то светская сплетня чуть было не закончилась их дуэлью. Граф что-то сказал Наталье Николаевне. Эти слова были превратно истолкованы, и Пушкин послал ему вызов. Но Соллогуб в то время был по службе далеко от Петербурга. К счастью, страсти скоро улеглись, и они даже позднее помирились. А в дни, предшествовавшие дуэли Пушкина с Дантесом, Соллогуб вел себя в высшей степени благородно. Получив, как и другие друзья поэта, экземпляр анонимного письма, Соллогуб нераспечатанным отправил конверт Пушкину и предложил ему свои услуги в качестве секунданта. Соллогуб-прозаик дебютировал в пушкинском "Современнике": в 1837 году в журнале была напечатана повесть "Три жениха". А поворотным для писателя стал 1839 год. В первом номере "Отечественных записок" была опубликована "История двух калош". Повесть привлекла всеобщее внимание и была одобрительно встречена критикой. Панаев вспоминал об одной шутке, как нельзя лучше показавшей успех повести: "Однажды, уходя с бала, Сологуб решил подшутить над приятелем и закричал с иронической торжественностью: "Карету Анненкова!" Анненков посмотрел на него с улыбкой и закричал в свою очередь: "Калоши Соллогуба!"" Смирнова-Россет в воспоминаниях писала об одном разговоре с Николаем I: "Я напомнила ему о Гоголе, он был благосклонен: "У него есть много таланту драматического, но я не прощаю ему выражения и обороты слишком грубые и низкие". "Читали ли Вы "Мертвые души"?" ? спросила я. "Да разве они его? Я думал, что это Соллогуба"... Тогда же Соллогуб начал писать свое главное произведение – повесть "Тарантас". Ее сюжетной канвой стало путешествие по провинции автора с приятелем, князем Григорием Гагариным. Соллогуб решил описать не Петербург, а провинцию и ее всепоглощающую бесконечность. "Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь"... Некоторыми чертами Гагарина Соллогуб наделил героя "Тарантаса" Ивана Васильевича, который наряду со страстной любовью к России не менее страстно тосковал по парижской опере. Самого себя Соллогуб изобразил в другом герое повести – немолодом помещике Василии Ивановиче, флегматично отвечающим на восторги своего спутника: "Какое, батюшка, путешествие! Путешествуют там, за границей, в неметчине. А мы что за путешественники? Просто – дворяне, едем себе в деревню"... Соллогуб был близко знаком с Гоголем, много с ним беседовал. Николай Васильевич после прочтения еще незавершенного "Тарантаса" дал Владимиру Александровичу несколько советов. Поэтому не удивительно, что в окончательной редакции "Тарантаса" ощутимо влияние гоголевской прозы. Так, например, в завершающей "Тарантас" главе "Сон" Соллогуб использует метафору из "Мертвых душ": тарантас превращается в птицу сродни гоголевской "птице-тройке". И на этой птице герой совершает путешествие во времени – в идеальное государство. Характерно, однако, что люди и обычаи России будущего – это переродившиеся люди и нравы существующего государства. Перерождаются и герои повести: с них, как шелуха, слетают наносные предрассудки и верования. Перерождается и тарантас: "Он становится снова тарантасом, только не таким неуклюжим и растрепанным, каким знавал его Иван Васильевич, а приглаженным, лакированным, стройным – словом, совершенным молодцом. Коробочки и веревочки исчезли. Рогож и кульков как не бывало. Тарантас как бы переродился, перевоспитался и помолодел"... Эта идея перерождения России, несомненно, восходит к гоголевской идее возрождения "мертвых душ". Однако финал книги уничтожает эти возвышенные чувства и мысли: сон Ивана Васильевича обрывается, потому что тарантас, вновь ставший неуклюжей корзиной на колесах, падает в канаву: "Один лишь ямщик остался хладнокровен. Он довольно равнодушно обошел опрокинутый тарантас и спокойно сказал вопиющему Василию Ивановичу: ? Ничего, ваше благородие!"... Многие увидели, и причем весьма верно, в "Тарантасе" отголоски, аллюзии и реминисценции споров западников и славянофилов. Но самое интересное – никто из них так до конца и не понял, на чей счет нужно принимать эту сатиру... В 1850-е годы Соллогуб переключается на театр, не без успеха сочиняет водевили. Тогда же он написал свое знаменитое стихотворение "Благодарю, не ожидал!" Это выражение стало крылатым, и поныне употребляется в значении: не ожидал такого сюрприза. Один из современников вспоминал: граф "был очень ценим московским обществом, повторявшим его остроты и bons mots, вроде ставшего классическим "благодарю, не ожидал", ? фразы, которою кончалась каждая строфа длинного и все нараставшего стихотворения, сказанного им впервые экспромтом". Соллогуб вообще слыл остроумцем. Вспоминается анекдот. Как-то он прогуливался в Летнем саду со своей племянницей, девушкой красоты поразительной. И вдруг – навстречу знакомый, человек весьма самоуверенный и глупый. ? Скажи, пожалуйста, ? воскликнул этот знакомый, ? как это случилось? Ты никогда красавцем не был, а дочь у тебя такая красавица! ? Это бывает, ? отвечал немедленно Соллогуб. ? Попробуй-ка, женись! У тебя, может быть, будут очень умные дети... В середине 1850-х годов Соллогуб пишет обличительную комедию "Чиновник", вызвавшую вначале восхищение, а затем град насмешек, а потом выпускает пять томов своих сочинений. Приговор критиков был убийственным. Они почти поголовно, словно какие-нибудь оракулы, изрекли: Соллогуб безнадежно устарел... С 1860-х годов писатель работал над мемуарами. Им повезло больше. Один рецензент верно подметил: "Мемуары Соллогуба позволяют нам в течение нескольких часов подышать воздухом пушкинской поры"... В этом выпуске вы также услышите: – "Певец революции" Александр Блок. – Малоизвестная война со шведами.

audio/mpeg

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

1920

1920

true

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, Санкт-Петербург, Николай Гоголь, Александр Пушкин, Николай Карамзин