https://radiosputnik.ru/20200419/1570253745.html
История пожарного дела в России
История пожарного дела в России - Радио Sputnik, 19.04.2020
История пожарного дела в России
О московских пожарных Гиляровский писал много: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой". Об этом – в программе радио Sputnik "Российская летопись".
2020-04-19T08:33
2020-04-19T08:33
2020-04-19T09:21
в эфире
подкасты – радио sputnik
российская летопись
общество
история
россия
пожар
москва
https://cdn.radiosputnik.ru/images/07e4/04/13/1570254396_5:0:3646:2048_1920x0_80_0_0_84dd10667d14f193b1ad83a965fbbbfd.jpg
История пожарного дела в России
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
О московских пожарных Гиляровский писал много: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой". Об этом – в программе радио Sputnik "Российская летопись".
Тридцатого апреля 1649 года царь Алексей Михайлович утвердил "Наказ о гражданском благочинии". Документ вводил в Москве и других городах постоянные команды противопожарной охраны, вводилось круглосуточное дежурство. Пожарные получали право наказания горожан за нарушения правил обращения с огнем.
При Петре I при Адмиралтействе было построено первое пожарное депо с насосами с кожаными рукавами и медными брандспойтами.
В 1804 году по указу императора Александра I в Москве пожарные части размещались на съезжих дворах, где находились конные обозы и инвентарь пожарных. Каждой частью руководил брандмейстер. Для наблюдения за пожарами в частях стали строить каланчи. Всего в Белокаменной их было шестнадцать. На самом верху каланчи в любое время суток находились один или два дежурных пожарных, которые постоянно следили за обстановкой в городе. На башне был шест, к которому была прикреплена веревка. На этом флагштоке при пожаре днем вывешивались специальные знаки, а ночью – фонари. Это была своеобразная воздушная "связь" между городскими пожарными командами: комбинации этих значков обозначали место пожара, его силу и необходимость в помощи других частей. Вот, например, В.А. Гиляровский в "Москве и москвичах" рассказывает о Тверской пожарной части, располагавшейся напротив дома генерал-губернатора (ныне – мэрия):
"Часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле. – Какой номер? – орет снизу брандмейстер. – Третий, коло ниверситета, – отвечает сверху пожарный, указывая, где именно и какой пожар. "Третий" – значит огонь выбился наружу. Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади – звери, воронежские битюги, белые с рыжим. Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий". На подготовку пожарного обоза давалось всего лишь две с половиной минуты.
О московских пожарных Гиляровский писал много. Он был репортером и часто выезжал на пожары, к тому же сам официально был добровольным помощником пожарных: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой. А тогда в особенности: полазь-ка по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные. И карабкается такой замороженный дядя в обледенелых сапогах по обледенелым ступеням лестницы на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения... Топорники... раскрывая железо крыши, постоянно рискуют провалиться в огненные тартарары. А ствольщик вслед за брандмейстером лезет в неизвестное помещение, полное дыма, и, рискуя задохнуться или быть взорванным каким-нибудь запасом керосина, ищет, где огонь, и заливает его... ".
Гиляровский вспоминает, что пожарные Тверской части жили в двух этажах, низеньких и душных. Были "набиты, как сельди в бочке, и спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье. Половина команды – дежурная – никогда не раздевалась и спала тут же в одежде и сапогах. И когда с каланчи, чуть заметя пожар, дежурный звонил за веревку в сигнальный колокол, пожарные выбегали иногда еще в непросохшем платье…".
А если с каланчи крикнут: "Первый!" – это значит закрытый пожар: дым виден, а огня нет.
"Тогда конный на своем коне-звере мчится в указанное часовым место для проверки, где именно пожар, – летит и трубит. Народ шарахается во все стороны, а тот, прельщая сердца обывательниц, летит и трубит! И горничная с завистью говорит кухарке, указывая в окно: – Гляди, твой-то... В те давние времена пожарные, николаевские солдаты, еще служили по двадцать пять лет обязательной службы и были почти все холостые, имели "твердых" возлюбленных – кухарок.
В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и хозяйки на них смотрели как на своих людей, зная, что не прощелыга какой-нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно.
Так кухарки при найме и в условие хозяйкам ставили, что в гости "кум" ходить будет, и хозяйки соглашались, а в купеческих домах даже поощряли.
Да и как не поощрять, когда пословица в те давние времена ходила: "Каждая купчиха имеет мужа – по закону, офицера – для чувств, а кучера – для удовольствия". Как же кухарке было не иметь кума-пожарного!".
В одной из московских газет напечатано было стихотворение под названием "Пожарный". Оно пользовалось популярностью, и каждый пожарный чувствовал, что написано оно именно про него, и гордился этим: сила и отвага!
На высоких крышах башен
Я, как дома, весь в огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Целый век я на войне!..
Гиляровский вспоминал: "В наши дни пожарных лошадей уже нет, их заменили автомобили. А в старое время ими гордились пожарные. В шестидесятых годах полицмейстер, старый кавалерист Огарев, балетоман, страстный любитель пожарного дела и лошадник, организовал специальное снабжение лошадьми пожарных команд, и пожарные лошади были лучшими в Москве. Ими нельзя было не любоваться. Огарев сам ездил два раза в год по воронежским и тамбовским конным заводам, выбирал лошадей, приводил их в Москву и распределял по пожарным частям, самолично следя за уходом. Огарев приезжал внезапно в часть, проходил в конюшню, вынимал из кармана платок – и давай пробовать, как вычищены лошади. Ему Москва была обязана подбором лошадей по мастям: каждая часть имела свою "рубашку", и москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар... А как любили пожарные своих лошадей! Как гордились ими!..
В старину пожарных, кроме борьбы с огнем, совали всюду, начиная от вытаскивания задохшихся рабочих из глубоких колодцев или отравленных газом подвалов до исправления обязанностей санитаров. И все это без всяких предохранительных средств!
Когда случилась злополучная ходынская катастрофа, на рассвете, пока еще раздавались крики раздавленных, пожарные всех частей примчались на фурах и, спасая уцелевших, развозили их по больницам... ".
Бывали и курьезные случаи. В 1870-х годах обер-полицмейстер Арапов, завзятый театрал, разрешил своему другу – антрепренеру одного из московских театров – взять пожарных на роли статистов. Идет в театре спектакль – мелодрама с чертями. Пожарных вырядили в каких-то бесов и других обитателей преисподней. И вдруг прискакал верховой и кричит пожарным:
– Ребята! Сбор частей! Пожар на Никольской! Вали, кто в чем есть, живо! И вот представьте: по Тверской несутся пожарные: впереди на золотом коне – черный дьявол с пылающим факелом и за ним – пожарный обоз с красно-черными чертями в медных шлемах, пугая ничего не понимающих прохожих.
На другой день вся Москва только и говорила об этом дьявольском поезде. А через несколько дней пожарное начальство получило предписание свыше: строжайше воспрещается употреблять пожарных в театрах и других неподходящих местах…
В этом выпуске вы также услышите:
– Княгиня Е.Р. Дашкова, президент Российской академии.
– Поэты В.И. Сиротин и Н.Ф. Щербина.
audio/mpeg
История пожарного дела в России
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
О московских пожарных Гиляровский писал много: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой". Об этом – в программе радио Sputnik "Российская летопись".
Тридцатого апреля 1649 года царь Алексей Михайлович утвердил "Наказ о гражданском благочинии". Документ вводил в Москве и других городах постоянные команды противопожарной охраны, вводилось круглосуточное дежурство. Пожарные получали право наказания горожан за нарушения правил обращения с огнем.
При Петре I при Адмиралтействе было построено первое пожарное депо с насосами с кожаными рукавами и медными брандспойтами.
В 1804 году по указу императора Александра I в Москве пожарные части размещались на съезжих дворах, где находились конные обозы и инвентарь пожарных. Каждой частью руководил брандмейстер. Для наблюдения за пожарами в частях стали строить каланчи. Всего в Белокаменной их было шестнадцать. На самом верху каланчи в любое время суток находились один или два дежурных пожарных, которые постоянно следили за обстановкой в городе. На башне был шест, к которому была прикреплена веревка. На этом флагштоке при пожаре днем вывешивались специальные знаки, а ночью – фонари. Это была своеобразная воздушная "связь" между городскими пожарными командами: комбинации этих значков обозначали место пожара, его силу и необходимость в помощи других частей. Вот, например, В.А. Гиляровский в "Москве и москвичах" рассказывает о Тверской пожарной части, располагавшейся напротив дома генерал-губернатора (ныне – мэрия):
"Часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле. – Какой номер? – орет снизу брандмейстер. – Третий, коло ниверситета, – отвечает сверху пожарный, указывая, где именно и какой пожар. "Третий" – значит огонь выбился наружу. Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади – звери, воронежские битюги, белые с рыжим. Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий". На подготовку пожарного обоза давалось всего лишь две с половиной минуты.
О московских пожарных Гиляровский писал много. Он был репортером и часто выезжал на пожары, к тому же сам официально был добровольным помощником пожарных: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой. А тогда в особенности: полазь-ка по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные. И карабкается такой замороженный дядя в обледенелых сапогах по обледенелым ступеням лестницы на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения... Топорники... раскрывая железо крыши, постоянно рискуют провалиться в огненные тартарары. А ствольщик вслед за брандмейстером лезет в неизвестное помещение, полное дыма, и, рискуя задохнуться или быть взорванным каким-нибудь запасом керосина, ищет, где огонь, и заливает его... ".
Гиляровский вспоминает, что пожарные Тверской части жили в двух этажах, низеньких и душных. Были "набиты, как сельди в бочке, и спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье. Половина команды – дежурная – никогда не раздевалась и спала тут же в одежде и сапогах. И когда с каланчи, чуть заметя пожар, дежурный звонил за веревку в сигнальный колокол, пожарные выбегали иногда еще в непросохшем платье…".
А если с каланчи крикнут: "Первый!" – это значит закрытый пожар: дым виден, а огня нет.
"Тогда конный на своем коне-звере мчится в указанное часовым место для проверки, где именно пожар, – летит и трубит. Народ шарахается во все стороны, а тот, прельщая сердца обывательниц, летит и трубит! И горничная с завистью говорит кухарке, указывая в окно: – Гляди, твой-то... В те давние времена пожарные, николаевские солдаты, еще служили по двадцать пять лет обязательной службы и были почти все холостые, имели "твердых" возлюбленных – кухарок.
В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и хозяйки на них смотрели как на своих людей, зная, что не прощелыга какой-нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно.
Так кухарки при найме и в условие хозяйкам ставили, что в гости "кум" ходить будет, и хозяйки соглашались, а в купеческих домах даже поощряли.
Да и как не поощрять, когда пословица в те давние времена ходила: "Каждая купчиха имеет мужа – по закону, офицера – для чувств, а кучера – для удовольствия". Как же кухарке было не иметь кума-пожарного!".
В одной из московских газет напечатано было стихотворение под названием "Пожарный". Оно пользовалось популярностью, и каждый пожарный чувствовал, что написано оно именно про него, и гордился этим: сила и отвага!
На высоких крышах башен
Я, как дома, весь в огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Целый век я на войне!..
Гиляровский вспоминал: "В наши дни пожарных лошадей уже нет, их заменили автомобили. А в старое время ими гордились пожарные. В шестидесятых годах полицмейстер, старый кавалерист Огарев, балетоман, страстный любитель пожарного дела и лошадник, организовал специальное снабжение лошадьми пожарных команд, и пожарные лошади были лучшими в Москве. Ими нельзя было не любоваться. Огарев сам ездил два раза в год по воронежским и тамбовским конным заводам, выбирал лошадей, приводил их в Москву и распределял по пожарным частям, самолично следя за уходом. Огарев приезжал внезапно в часть, проходил в конюшню, вынимал из кармана платок – и давай пробовать, как вычищены лошади. Ему Москва была обязана подбором лошадей по мастям: каждая часть имела свою "рубашку", и москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар... А как любили пожарные своих лошадей! Как гордились ими!..
В старину пожарных, кроме борьбы с огнем, совали всюду, начиная от вытаскивания задохшихся рабочих из глубоких колодцев или отравленных газом подвалов до исправления обязанностей санитаров. И все это без всяких предохранительных средств!
Когда случилась злополучная ходынская катастрофа, на рассвете, пока еще раздавались крики раздавленных, пожарные всех частей примчались на фурах и, спасая уцелевших, развозили их по больницам... ".
Бывали и курьезные случаи. В 1870-х годах обер-полицмейстер Арапов, завзятый театрал, разрешил своему другу – антрепренеру одного из московских театров – взять пожарных на роли статистов. Идет в театре спектакль – мелодрама с чертями. Пожарных вырядили в каких-то бесов и других обитателей преисподней. И вдруг прискакал верховой и кричит пожарным:
– Ребята! Сбор частей! Пожар на Никольской! Вали, кто в чем есть, живо! И вот представьте: по Тверской несутся пожарные: впереди на золотом коне – черный дьявол с пылающим факелом и за ним – пожарный обоз с красно-черными чертями в медных шлемах, пугая ничего не понимающих прохожих.
На другой день вся Москва только и говорила об этом дьявольском поезде. А через несколько дней пожарное начальство получило предписание свыше: строжайше воспрещается употреблять пожарных в театрах и других неподходящих местах…
В этом выпуске вы также услышите:
– Княгиня Е.Р. Дашкова, президент Российской академии.
– Поэты В.И. Сиротин и Н.Ф. Щербина.
audio/mpeg
Тридцатого апреля 1649 года царь Алексей Михайлович утвердил "Наказ о гражданском благочинии". Документ вводил в Москве и других городах постоянные команды противопожарной охраны, вводилось круглосуточное дежурство. Пожарные получали право наказания горожан за нарушения правил обращения с огнем.При Петре I при Адмиралтействе было построено первое пожарное депо с насосами с кожаными рукавами и медными брандспойтами.В 1804 году по указу императора Александра I в Москве пожарные части размещались на съезжих дворах, где находились конные обозы и инвентарь пожарных. Каждой частью руководил брандмейстер. Для наблюдения за пожарами в частях стали строить каланчи. Всего в Белокаменной их было шестнадцать. На самом верху каланчи в любое время суток находились один или два дежурных пожарных, которые постоянно следили за обстановкой в городе. На башне был шест, к которому была прикреплена веревка. На этом флагштоке при пожаре днем вывешивались специальные знаки, а ночью – фонари. Это была своеобразная воздушная "связь" между городскими пожарными командами: комбинации этих значков обозначали место пожара, его силу и необходимость в помощи других частей.Вот, например, В.А. Гиляровский в "Москве и москвичах" рассказывает о Тверской пожарной части, располагавшейся напротив дома генерал-губернатора (ныне – мэрия):"Часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле.– Какой номер? – орет снизу брандмейстер.– Третий, коло ниверситета, – отвечает сверху пожарный, указывая, где именно и какой пожар."Третий" – значит огонь выбился наружу.Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади – звери, воронежские битюги, белые с рыжим.Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий".На подготовку пожарного обоза давалось всего лишь две с половиной минуты.О московских пожарных Гиляровский писал много. Он был репортером и часто выезжал на пожары, к тому же сам официально был добровольным помощником пожарных: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой. А тогда в особенности: полазь-ка по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные. И карабкается такой замороженный дядя в обледенелых сапогах по обледенелым ступеням лестницы на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения... Топорники... раскрывая железо крыши, постоянно рискуют провалиться в огненные тартарары.А ствольщик вслед за брандмейстером лезет в неизвестное помещение, полное дыма, и, рискуя задохнуться или быть взорванным каким-нибудь запасом керосина, ищет, где огонь, и заливает его... ".Гиляровский вспоминает, что пожарные Тверской части жили в двух этажах, низеньких и душных. Были "набиты, как сельди в бочке, и спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье. Половина команды – дежурная – никогда не раздевалась и спала тут же в одежде и сапогах. И когда с каланчи, чуть заметя пожар, дежурный звонил за веревку в сигнальный колокол, пожарные выбегали иногда еще в непросохшем платье…".А если с каланчи крикнут: "Первый!" – это значит закрытый пожар: дым виден, а огня нет. "Тогда конный на своем коне-звере мчится в указанное часовым место для проверки, где именно пожар, – летит и трубит. Народ шарахается во все стороны, а тот, прельщая сердца обывательниц, летит и трубит!И горничная с завистью говорит кухарке, указывая в окно:– Гляди, твой-то...В те давние времена пожарные, николаевские солдаты, еще служили по двадцать пять лет обязательной службы и были почти все холостые, имели "твердых" возлюбленных – кухарок.В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и хозяйки на них смотрели как на своих людей, зная, что не прощелыга какой-нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно.Так кухарки при найме и в условие хозяйкам ставили, что в гости "кум" ходить будет, и хозяйки соглашались, а в купеческих домах даже поощряли.Да и как не поощрять, когда пословица в те давние времена ходила: "Каждая купчиха имеет мужа – по закону, офицера – для чувств, а кучера – для удовольствия". Как же кухарке было не иметь кума-пожарного!".В одной из московских газет напечатано было стихотворение под названием "Пожарный". Оно пользовалось популярностью, и каждый пожарный чувствовал, что написано оно именно про него, и гордился этим: сила и отвага!На высоких крышах башенЯ, как дома, весь в огне.Пыл пожара мне не страшен,Целый век я на войне!..Гиляровский вспоминал: "В наши дни пожарных лошадей уже нет, их заменили автомобили. А в старое время ими гордились пожарные. В шестидесятых годах полицмейстер, старый кавалерист Огарев, балетоман, страстный любитель пожарного дела и лошадник, организовал специальное снабжение лошадьми пожарных команд, и пожарные лошади были лучшими в Москве. Ими нельзя было не любоваться. Огарев сам ездил два раза в год по воронежским и тамбовским конным заводам, выбирал лошадей, приводил их в Москву и распределял по пожарным частям, самолично следя за уходом. Огарев приезжал внезапно в часть, проходил в конюшню, вынимал из кармана платок – и давай пробовать, как вычищены лошади. Ему Москва была обязана подбором лошадей по мастям: каждая часть имела свою "рубашку", и москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар... А как любили пожарные своих лошадей! Как гордились ими!..В старину пожарных, кроме борьбы с огнем, совали всюду, начиная от вытаскивания задохшихся рабочих из глубоких колодцев или отравленных газом подвалов до исправления обязанностей санитаров. И все это без всяких предохранительных средств!Когда случилась злополучная ходынская катастрофа, на рассвете, пока еще раздавались крики раздавленных, пожарные всех частей примчались на фурах и, спасая уцелевших, развозили их по больницам... ".Бывали и курьезные случаи. В 1870-х годах обер-полицмейстер Арапов, завзятый театрал, разрешил своему другу – антрепренеру одного из московских театров – взять пожарных на роли статистов.Идет в театре спектакль – мелодрама с чертями. Пожарных вырядили в каких-то бесов и других обитателей преисподней. И вдруг прискакал верховой и кричит пожарным:– Ребята! Сбор частей! Пожар на Никольской! Вали, кто в чем есть, живо!И вот представьте: по Тверской несутся пожарные: впереди на золотом коне – черный дьявол с пылающим факелом и за ним – пожарный обоз с красно-черными чертями в медных шлемах, пугая ничего не понимающих прохожих.На другой день вся Москва только и говорила об этом дьявольском поезде. А через несколько дней пожарное начальство получило предписание свыше: строжайше воспрещается употреблять пожарных в театрах и других неподходящих местах…В этом выпуске вы также услышите:– Княгиня Е.Р. Дашкова, президент Российской академии.– Поэты В.И. Сиротин и Н.Ф. Щербина.Автор Владимир Бычков, радио SputnikРадио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен.
россия
москва
тверская улица
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2020
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
в эфире, подкасты – радио sputnik, российская летопись, общество, история, россия, пожар, москва, владимир гиляровский, театры, тверская улица
В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, Общество, история, Россия, Пожар, Москва, Владимир Гиляровский, Театры, Тверская улица
Тридцатого апреля 1649 года царь Алексей Михайлович утвердил "Наказ о гражданском благочинии". Документ вводил в
Москве и других городах постоянные команды противопожарной охраны, вводилось круглосуточное дежурство. Пожарные получали право наказания горожан за нарушения правил обращения с огнем.
При Петре I при Адмиралтействе было построено первое пожарное депо с насосами с кожаными рукавами и медными брандспойтами.
В 1804 году по указу императора Александра I в Москве пожарные части размещались на съезжих дворах, где находились конные обозы и инвентарь пожарных. Каждой частью руководил брандмейстер. Для наблюдения за пожарами в частях стали строить каланчи. Всего в Белокаменной их было шестнадцать. На самом верху каланчи в любое время суток находились один или два дежурных пожарных, которые постоянно следили за обстановкой в городе. На башне был шест, к которому была прикреплена веревка. На этом флагштоке при пожаре днем вывешивались специальные знаки, а ночью – фонари. Это была своеобразная воздушная "связь" между городскими пожарными командами: комбинации этих значков обозначали место пожара, его силу и необходимость в помощи других частей.
Вот, например, В.А. Гиляровский в "Москве и москвичах" рассказывает о Тверской пожарной части, располагавшейся напротив дома генерал-губернатора (ныне – мэрия):
"Часовой поднимает два фонаря по блоку на высоком коромысле.
– Какой номер? – орет снизу брандмейстер.
– Третий, коло ниверситета, – отвечает сверху пожарный, указывая, где именно и какой пожар.
"Третий" – значит огонь выбился наружу.
Как бешеный вырвался вслед за вестовым с факелом, сеющим искры, пожарный обоз. Лошади – звери, воронежские битюги, белые с рыжим.
Дрожат камни мостовой, звенят стекла, и содрогаются стены зданий".
На подготовку пожарного обоза давалось всего лишь две с половиной минуты.
О московских пожарных Гиляровский писал много. Он был репортером и часто выезжал на пожары, к тому же сам официально был добровольным помощником пожарных: "Каждый пожарный – герой, всю жизнь на войне, каждую минуту рискует головой. А тогда в особенности: полазь-ка по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные. И карабкается такой замороженный дядя в обледенелых сапогах по обледенелым ступеням лестницы на пылающую крышу и проделывает там самые головоломные акробатические упражнения... Топорники... раскрывая железо крыши, постоянно рискуют провалиться в огненные тартарары.
А ствольщик вслед за брандмейстером лезет в неизвестное помещение, полное дыма, и, рискуя задохнуться или быть взорванным каким-нибудь запасом керосина, ищет, где огонь, и заливает его... ".
Гиляровский вспоминает, что пожарные Тверской части жили в двух этажах, низеньких и душных. Были "набиты, как сельди в бочке, и спали вповалку на нарах, а кругом на веревках сушилось промокшее на пожарах платье и белье. Половина команды – дежурная – никогда не раздевалась и спала тут же в одежде и сапогах. И когда с каланчи, чуть заметя пожар, дежурный звонил за веревку в сигнальный колокол, пожарные выбегали иногда еще в непросохшем платье…".
А если с каланчи крикнут: "Первый!" – это значит закрытый пожар: дым виден, а огня нет.
"Тогда конный на своем коне-звере мчится в указанное часовым место для проверки, где именно пожар, – летит и трубит. Народ шарахается во все стороны, а тот, прельщая сердца обывательниц, летит и трубит!
И горничная с завистью говорит кухарке, указывая в окно:
В те давние времена пожарные, николаевские солдаты, еще служили по двадцать пять лет обязательной службы и были почти все холостые, имели "твердых" возлюбленных – кухарок.
В свободное от пожаров время они ходили к ним в гости, угощались на кухне, и хозяйки на них смотрели как на своих людей, зная, что не прощелыга какой-нибудь, а казенный человек, на которого положиться можно.
Так кухарки при найме и в условие хозяйкам ставили, что в гости "кум" ходить будет, и хозяйки соглашались, а в купеческих домах даже поощряли.
Да и как не поощрять, когда пословица в те давние времена ходила: "Каждая купчиха имеет мужа – по закону, офицера – для чувств, а кучера – для удовольствия". Как же кухарке было не иметь кума-пожарного!".
В одной из московских газет напечатано было стихотворение под названием "Пожарный". Оно пользовалось популярностью, и каждый пожарный чувствовал, что написано оно именно про него, и гордился этим: сила и отвага!
Я, как дома, весь в огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Гиляровский вспоминал: "В наши дни пожарных лошадей уже нет, их заменили автомобили. А в старое время ими гордились пожарные. В шестидесятых годах полицмейстер, старый кавалерист Огарев, балетоман, страстный любитель пожарного дела и лошадник, организовал специальное снабжение лошадьми пожарных команд, и пожарные лошади были лучшими в Москве. Ими нельзя было не любоваться. Огарев сам ездил два раза в год по воронежским и тамбовским конным заводам, выбирал лошадей, приводил их в Москву и распределял по пожарным частям, самолично следя за уходом. Огарев приезжал внезапно в часть, проходил в конюшню, вынимал из кармана платок – и давай пробовать, как вычищены лошади. Ему Москва была обязана подбором лошадей по мастям: каждая часть имела свою "рубашку", и москвичи издали узнавали, какая команда мчится на пожар... А как любили пожарные своих лошадей! Как гордились ими!..
В старину пожарных, кроме борьбы с огнем, совали всюду, начиная от вытаскивания задохшихся рабочих из глубоких колодцев или отравленных газом подвалов до исправления обязанностей санитаров. И все это без всяких предохранительных средств!
Когда случилась злополучная ходынская катастрофа, на рассвете, пока еще раздавались крики раздавленных, пожарные всех частей примчались на фурах и, спасая уцелевших, развозили их по больницам... ".
Бывали и курьезные случаи. В 1870-х годах обер-полицмейстер Арапов, завзятый театрал, разрешил своему другу – антрепренеру одного из московских театров – взять пожарных на роли статистов.
Идет в театре спектакль – мелодрама с чертями. Пожарных вырядили в каких-то бесов и других обитателей преисподней. И вдруг прискакал верховой и кричит пожарным:
– Ребята! Сбор частей! Пожар на Никольской! Вали, кто в чем есть, живо!
И вот представьте: по Тверской несутся пожарные: впереди на золотом коне – черный дьявол с пылающим факелом и за ним – пожарный обоз с красно-черными чертями в медных шлемах, пугая ничего не понимающих прохожих.
На другой день вся Москва только и говорила об этом дьявольском поезде. А через несколько дней пожарное начальство получило предписание свыше: строжайше воспрещается употреблять пожарных в театрах и других неподходящих местах…
В этом выпуске вы также услышите:
– Княгиня Е.Р. Дашкова, президент Российской академии.
– Поэты В.И. Сиротин и Н.Ф. Щербина.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Радио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен. 
