В этот день, … лет назад
Двадцать четвертого сентября 1783 года родился граф Арсений Андреевич Закревский – знаменитый московский генерал-губернатор.
Участвовал во всех войнах против Наполеона начала XIX века. Потом был одновременно главой МВД и генерал-губернатором Финляндии. А в 1848 году Николай I, встревоженный бесконечными революциями в Европе, поставил его во главе Москвы: Закревского он знал как исправного служаку.
По воспоминаниям, граф отличался самодурством, круто боролся с инакомыслием, повсюду видел либерализм. Он, например, послал писателю Сергею Тимофеевичу Аксакову приказ перестать носить русский зипун и сбрить бороду. В те времена бороду можно было носить только купцам да простолюдинам. В итоге Аксаков почти перестал появляться в обществе.
– Чем отличаются жандармы Закревского от беременной женщины?
– Женщина может не доносить, а жандарм обязательно донесет.
Раз Закревский ехал поздно вечером с дочерью по Мясницкому бульвару. И в этот момент из находящегося там публичного дома под названием "Варшавский" выскочили пьяные офицеры и подняли крик. Граф спрашивает с гневом у квартального: что это? Имея в виду беспорядок.
А квартальный простодушно говорит: "Бордель, ваше сиятельство". За что тотчас получил пощечину. Такие слова в те времена не произносились вслух при дамах. Заведение было уничтожено, а остроумные москвичи дали Закревскому "почетное" звание графа Варшавского.
Генерал-губернатор отдал приказ (и, надо сказать, весьма благоразумный), чтобы все собаки в Москве, кроме ошейников, в предосторожность от укушения имели еще и намордники. Знаменитый острослов князь Александр Сергеевич Меншиков, который недолюбливал Закревского, как-то обедал в московском Английском клубе. Увидев обер-полицмейстера Лужина, он с серьезным лицом спрашивает: "В Москве все собаки должны быть в намордниках. Так? А почему же я встретил утром собаку Закревского без намордника?".
По Москве ходили стихи, посвященные "Арсеник-паше", как называли градоначальника:
Ты не молод, не глуп и не без души,
К чему же возбуждать и толки, и волненья?
Зачем же роль играть турецкого паши
И объявлять Москву в осадном положеньи?
Еще по Белокаменной передавали сплетни, что поклонники генерал-губернаторской супруги быстро попадают в камергеры, а любовники дочери – в камер-юнкеры. И действительно, по воспоминаниям, супруга Закревского Аграфена Федоровна была красивой, темпераментной и эксцентричной женщиной, пренебрегала светскими условностями. "Она давала обильную пищу злословию, и по всей Москве ходили сплетни на ее счет", – писала современница.
О таких женах еще Фамусов в "Горе от ума" сетовал (причем весьма фривольно):
Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь – уж где-нибудь с мужчиной!..
С своей пылающей душой,
С своими бурными страстями,
О жены Севера, меж вами
Она является порой
И мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил…
Николай I доверял Закревскому и благоволил к нему. Почти сразу же после назначения графа генерал-губернатором Белокаменной, император сказал: "За ним я буду как за каменной стеной".
К тому же Закревский так и не стал в Москве своим и не снискал уважения ее жителей. Когда 16 апреля 1859 года его отправили в отставку, одна из газет поместила ироничную заметку: "Нам пишут из Москвы, что в нынешнем году наступила весна очень рано, так что прежде Юрьева дня выгнали скотину в поле" (день Георгия Победоносца – 23 апреля по старому стилю).
Есть еще легенда, что якобы граф получил отставку за незаконно выданное разрешение на второй брак своей дочери. Лидия, крестница императора Николая I, вышла замуж за графа Дмитрия Нессельроде, сына канцлера. А позднее умудрилась при жизни первого мужа и без развода выйти вторично замуж за князя Друцкого-Соколинского. Естественно, этот брак был признан Синодом незаконным.
Эту историю рассказал уже в 1920-е годы фольклорист Евгений Захарович Баранов со слов обыкновенного городского точильщика в своей книге "Московские легенды":
"Вот и выбрала она сама жениха – полковника из Петербурга… Отец и благословил, а если бы не благословил, она бы глаза ему выцарапала: язва была порядочная. И как вышла замуж, муж оказался нехорош… А нехорош вот отчего: он хотел, чтобы было как нельзя лучше, а она хотела – чтобы было как нельзя хуже. Она думала, что на то и замуж вышла, чтобы по балам и машкерадам шататься: с утра зальется и нет ее до поздней ночи, а за хозяйством кто хочет смотри, хоть татарина шурум-бурума с улицы зови. Была, конечно, прислуга, а только какой же ей расчет стараться?… Видит муж – непорядок. Раз сказал, два сказал… А он ей стал, как чорт коростовый…
– Да ну, говорит, тебя к чертям! Надоел!..
А-а… надоел? Р-раз! по-военному: за косы… Ну, завизжала, заорала, стала ругаться…
– Ах ты, говорит, обормотина проклятый! Давай развод!
А он говорит:
– Не могу: мы еще три года вместе не прожили.
А тогда такой закон был: развод только через три года можно было дать, да и то надо хлопотать у митрополита и сунуть кому следует тысченку-другую… Ну, конечно, эти разводы для богачей и дворянства, а для нашего брата какой развод? Только мать сыра земля и разводила. Это теперь хоть каждый день разводись, а раньше и в помине не было, чтобы мужика с бабой развели…
– Муж, говорит, подлецом оказался, бьет меня. Дай нам развод.
А он говорит:
– Как это возможно? Я ведь не митрополит.
Ну, ей ничего, что не митрополит, ей развод подай!
– Ты, говорит, в Москве повыше митрополита, ты царь и бог! Кто смеет с тебя спросить?
Он и забрал в голову, что это правда, взял да и написал, что, дескать, "полковник не живет с моей дочерью на законном основании, бьет и терзает ее, а потому жить им врозь". Подписал и казенную печать приложил.
Она и прилетела с этой разводной к мужу:
– Посмотри-ка, говорит, чортова образина: вот разводная!
Он видит – фальшивая разводная. Ему-то, собственно, жену пусть хоть черти возьмут, а досада его берет, что всю вину на него свалили. Вот он и подал жалобу царю.
– В Москве, говорит, два митрополита: один настоящий, из духовенства, другой фальшивый, из генерал-губернаторов. – И описал, как женился, как жена шаталась по балам…
Прочитал царь и говорит:
– Правда тут или неправда, не знаю. – И приказал это дело хорошенько разузнать.
Стали докапываться… Видят – тут одна правда, полковниково дело правое, он правду написал.
Царь рассердился и написал Закревскому:
– Какой, говорит, ты митрополит, ежели кадило не умеешь держать по-настоящему? Ты самозванец, а мне самозванцев не надо, потому что от них только одна подлость идет.
Ну, значит, Закревского в шею со службы".
Смешная история! Но, конечно, совершенно баснословная. Народный юмор…
А граф Закревский тихо скончался в 1865 году во Флоренции, где жил в семье своей дочери: Лидию после скандала с двоемужеством в Россию не пускали.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
