Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik
Он все-таки это признал. "Мы вошли туда, чтобы положить конец правлению тирана Асада. Других причин нет". И, возможно, глядя в увеличенные от изумления глаза своих советников, сам же удивился: "Я что, это вслух сказал?". Сказал. Но как хитро. Если что, ни один международный трибунал это даже чистосердечным признанием не назовет. Не официальное ведь заявление. Так, фрагмент выступления в Стамбуле на межпарламентском симпозиуме о проблемах Ближнего Востока. Научное мероприятие. Стало быть, и говорить тут могли чисто гипотетически. Даже если с надрывом. Эмоции еще никто не запрещал, как и преувеличения.
"Миллион убитых сирийцев. Мы терпеливо ждали реакции от ООН, но в итоге были вынуждены вмешаться". Все эти три месяца после того, как он сделал это, Эрдоган навязывал, правда, совсем другую мотивировку. И все это время, наверное, думал, как он ловко обвел всех вокруг пальца своим "Щитом Евфрата", и что никто не догадался, что это щит и меч-та. И только теперь, когда сам стал понимать, что идет она прахом, решил открыть забрало. Собственно, "забирать", по его словам, он ничего у Сирии не собирается. Только Асада. Но в августе он тоже клялся, что вошел в нее исключительно для борьбы с ИГИЛ (группировка запрещена в РФ). Ан вот как выходит.
Однако он же ничего не сделал такого, чего бы ни сделали до него. Ну, разве что Колин Пауэлл сейчас кусает локти. В его бытность госсекретарем США еще приходилось фабриковать улики. И, между прочим, с риском. Для костюма. От муки или, что там было у него в пробирке, осталось пятно на мундире. А Эрдоган… Хочу, говорит, сбросить законного президента суверенного государства, и все. Это, если переводить его слова на язык международного права. Но кому это интересно. То, что он, мягко говоря, недолюбливает Асада, всем и так хорошо известно. А чего ни произнесешь в сердцах, когда видишь, как у твоего врага дела идут все лучше и лучше.
И при этом ни один же он "воюет" с успехами Сирии, как умеет. Правящие немцы, например, требуют новых санкций против России за спасение граждан Алеппо. Французский МИД по той же причине – Совбеза ООН. А Эрдоган – Асада. А почему нет? Им же можно не скрывать своего раздражения. Правда, в такой форме, за которую не убивают. А на поле боя могут. Ну, если президент Турции будет на этом настаивать. Хотя он только звучит угрожающе. Вряд ли правитель, у которого есть проблемы в собственной армии, всерьез может думать о победе там, где даже стены ей не помогут. Не у себя же дома.
Пусть по численности она по-прежнему вторая в НАТО. Но это же не повод делать ее второй и в Сирии. Хотя бы потому, что в войне вторых нет. Только победитель и проигравший. У Турции есть кое-какое продвижение на севере. Но, во-первых, это совсем не тот плацдарм, из которого открывается вид на Дамаск. А, во-вторых, ее войска, по сути, еще ни разу не вступили в настоящий бой с регулярной армией Асада. Она, конечно, работает на пределе. Но борьба с агрессором придает сил. Эрдоган мог бы у России спросить, если не в курсе. И, кстати, не только это. Ведь, если его отношение к Асаду понятно, то к Путину опять нет.
Его заявление – это тоже в спину. Только уже не нож, а слово. Вдогонку поезду, который ушел. Когда точно не попадаешь, хочется хотя бы бросить вслед то, что об этом думаешь. А Эрдоган опоздал. Родиться. С его вариантами ему бы да в Османскую империю. Четыре века владела Сирией, а на его век не хватило. Но кровь предков стучит и волнует. Хотя от него это "хочу вернуть сирийскую землю ее истинным хозяевам" сегодня, как анекдот. Там, правда, не про Дамаск. Но от перемены мест суть не меняется. "– Я опять хочу в Париж. – А ты там уже был? – Нет, но уже хотел".
Подписывайтесь на канал радио Sputnik в Telegram, чтобы у вас всегда было что почитать: злободневное, интересное и полезное.
