Британские власти берутся за ум. Подданных Ее Величества. К "мозговому штурму", как пишет Financial Times со ссылкой на свои источники в правительстве, полиция и спецслужбы приступят уже в конце ноября. Палата лордов Закон о полномочиях следствия, известный как "Хартия следящих", уже утвердила. Остались формальности. И перед так называемыми "компетентными органами" откроются беспрецедентные возможности.
Документ обязывает интернет-провайдеров, мобильных операторов и поставщиков программного обеспечения хранить данные клиентов в течение года для того, чтобы по первому требованию сдать их кому следует. Ордер силовым и прочим правительственным структурам понадобится лишь в отдельных случаях, например, для установления источника журналистской информации. Кроме того, спецслужбы получат право прямого взлома компьютеров и прочих электронных устройств. Правда, с санкции нового органа, в который войдут комиссар кабмина и независимые судьи. Но вряд ли они станут проблемой. Одно ведь дело делают.
Иными словами, все-таки не выдержал Лондон, не захотел впредь мириться с несправедливостью. Оруэлл – это же британский писатель. Его антиутопия – она же в Англии зарождается. По одной из версий, прототипом "Большого брата" мог же быть Гораций Китченер – военный министр Великобритании во время Первой мировой. А "Большим братом" почему-то называют США. Непорядок. Причем и у них тоже, коль за собой уследить не смогли – Трампа подхватили. А Тереза Мэй пыталась протереть "всевидящее око" на родине первоисточника, еще будучи министром внутренних дел. Однако в 2012 в парламенте посчитали, что "1984" еще не наступил.
Все-таки тогда вроде бы как не было серьезных оснований для тотального контроля. Ну, если ни считать склонность самой Терезы к подглядыванию и подслушиванию. И терроризм так сильно не пугал, и "Исламское государство" (ИГ, запрещено в РФ) не сложилось, и Россию худо-бедно терпели. На Украине еще Янукович. В Сирии Асад еще ничего не подозревает. В США Обама лишь переизбрался. И даже слово Brexit еще не прозвучало. Но Мэй, видимо, уже тогда что-то почувствовала. И вот спустя четыре года ее час пробил.
Причем этим законом о слежке она решает сразу несколько задач. В первую очередь, естественно, вычисляет неблагонадежные элементы. Или как минимум заставляет их бояться оказаться в числе таковых. Не обязательно, чтобы они непременно обсуждали, как сдать военные тайны Москве или собрать бомбу для подрыва Букингемского дворца. Достаточно выразить сомнения в правильности британского курса, чтобы потом доказывать, что ты не ИГ, или, что еще хуже, не шпион.
Кроме этого, Мэй через электронное внедрение попытается ответить и на главный для Лондона вопрос. Тот, что уже не "быть или не быть", а "как быть, чтобы и быть, и не быть". Люди – они же самые умные. Может быть, правительство и отыщет в их гаджетах варианты того самого комфортного выхода из ЕС, до которого оно никак не додумается. Это как на рыбалке. Соцсети может раскинуть любой, но улов достанется тому, кто в нужный момент окажется рядом. А с этой "Хартией" спецслужбы всегда недалеко.
Между прочим, в качестве лирического отступления от прав и свобод здесь затевают публичные порицания граждан за сотрудничество с российскими СМИ. Что-то вроде позорных столбов или товарищеских судов. Могут позаимствовать, кстати, заодно и идею речевок на злобу дня. Например, "Сегодня ты в RT звучишь, а завтра Англию проспишь. Ответы Sputnik'у ты дал, а значит, родину продал. А если стал ты в хоровод, то смотришь Путину ты в рот. Заставит "Раша их тудей" "калинку" петь, не "йестедей". Британец, бдителен ты, будь. Не дай Кремлю себя нагнуть".
Хотя по этому поводу британец может не волноваться. Его бдительностью займутся специально обученные люди. Они станут глазами и ушами премьер-министра, которая, несмотря на всего-то 60, захотела по-стариковски все про всех знать и каждого насквозь видеть. И на лавочке у подъезда ей для этого сидеть совсем не обязательно, коль есть "Даунинг- стрит, 10" и электронные средства контроля. Впрочем, несмотря на пенсионные, казалось бы, наклонности, Мэй именно с помощью этого закона доказывает, что она моложе, чем о ней думают. Пусть, и Тереза, но не мать, а сестра. Правда, "Большая сестра".
