На Эстонию она нагрянула, как любовь. Нечаянно. При этом не скажешь, что это была любовь с первого взгляда. Даже не все депутаты рийгикогу успели ее рассмотреть прежде, чем утвердить. А широкие массы ее и вовсе никогда не видели. Но, наверное, если правящие элиты и могли выйти более или менее достойно из этой беспрезидентной истории, то только так: беспрецедентно. И в тренде. Здесь тоже главой государства становится женщина. Впервые. Для населения это пока единственное ее достоинство. Не потому что других нет, просто они мало кому известны. Как и сама Керсти Кальюлайд.
Граждане вообще могли подумать, что кто-то что-то перепутал. Ведь правильно-то, дескать, ее фамилия пишется Кальюранд. Ну, в смысле экс-глава МИД. Это же у нее в народе – самый высокий рейтинг. Но ту зовут Марина и списали ее в парламенте вместе с прочими кандидатами после бесславной попытки избрать президента с первого раза. А Керсти, напротив, сейчас прошла, как каравелла. Безальтернативно. Но даже то, что чиновник не самого высокого еэсовского уровня вдруг стала компромиссным вариантом для всех системных партий, еще не делает ей чести, а, скорее, доказывает их политическую никчемность. Уж слишком похоже на то, что призвали они на царство хоть кого-нибудь. Главное, чтобы оттуда.
Хотя в отличие от своего предшественника Тоомаса Хендрика Ильвеса она уже ближе к исторической родине. Во-первых, родилась здесь. А во-вторых, все-таки переводится сюда президентом не из США, а из Брюсселя. С 2004 года – член Европейской счетной палаты. Отвечала за методику и составление годовых отчетов в ЕС. В последние годы руководила аудитом в аграрном секторе. Эстонию она могла видеть лишь в зеркале цифр. И то не самых благоприятных. Наверное, тоже переживала, наблюдая за тем, как позорится ее страна с этими злосчастными выборами президента. Но вряд ли думала, что станет следующей.
В республике еще пару недель назад о ней не думали вообще. Теперь не представляют жизни без нее. Уже слагают истории о новой золушке. Это же первое, что приходит на ум, когда девушка из европейского захолустья – где-то в Брюсселе – перебирается во дворец центра эстонского мироздания. Впрочем, дворец как раз ее и не прельщает. Ей, видимо, еще не объяснили, что жить в нем – это и есть ее главная президентская обязанность. Это в счетной палате ЕС ей было, что считать. Здесь – только считаться. Но она объявила, что предпочтет резиденции свою старую квартиру в Таллине. Не уточнила, какую именно. Местные СМИ уже выяснили, что их у нее четыре.
Она еще много интересного о себе узнает. Но пока выглядит в этой системе координат фигурой новой и, по большому счету, случайной. Уже пообещала общаться с русскими в Эстонии на их языке. Пусть, говорит, и на ломаном. Приятна собой, в личной жизни вполне успешна. Мать четверых детей и даже бабушка. Хотя сама еще в том возрасте, когда спрашивать о нем неприлично. Иными словами, наконец, и о президентском кресле в Эстонии можно будет сказать, что не место красит человека. По крайней мере, мужчинам после Ильвеса действительно будет, на что посмотреть.
У того, правда, бабочки были на шее. У Керсти, возможно, они порхают в животе. Это же у женщин признак трепетного волнения и нежных чувств. У нее, должно быть, к государству. Ведь коль нагрянула нечаянно, то, может быть, это – любовь. Жаль, говорят в Эстонии, вера с надеждой пока даже символически не просматриваются.
