Автор Михаил Шейнкман
Новая скороговорка на злобу дня. Беженцев в ЕС квотировали-квотировали, да не выквотировали. И не факт, что после референдума в Венгрии будет квот новый поворот. Сегодня, правда, Евросоюз может выдохнуть. Протест против его миграционной политики эта страна так и не выпустила наружу, оставила внутри. Хотя психологи рекомендуют не держать все в себе, а давать этому выход. Так, говорят, легче. Но ни они, ни правящие мадьярские политики сограждан не убедили. А не исключено, что и переубедили. В смысле, переборщили с аргументацией.
Большинство населения посчитало результат само собой разумеющимся и предпочло наслаждаться последними теплыми деньками, независимо не только от ЕС с его мигрантами, но и от Виктора Орбана с его намерением Венгрию от них предохранить. Опросы не оставляли сомнений в его убедительной победе. Именно это, вероятно, и сыграло с премьером злую шутку. Явка так и не дотянула до минимальных 50%. И 98 из 100 в его пользу, как гол из офсайда, не засчитываются.
А ведь в Европе это голосование ставили в один ряд если и не с Brexit'ом, то с голландским плебисцитом по ассоциации с Украиной. Полагали, что оно тоже крепко приложит диктат Брюсселя и Берлина. Хоть и был ребром вопрос поставлен о мигрантах, но все же понимали, что 2300 человек не могут быть угрозой суверенитету 10-миллионнной страны. "Хотите ли вы разрешить Европейскому союзу принимать решение о переселении лиц, не являющихся гражданами Венгрии, в Венгрию без согласия парламента?" В Будапеште знали, какая формулировка исключит любые метания граждан между милосердием и национальной гордостью.
Это был прямой выстрел в европейскую солидарность. Траекторию рассчитали верно. Вот только залпа из всех орудий не вышло. Вопрос референдума получился каким-то очень уж риторическим. Вот многие и решили, что он совсем не требует их ответа. Наверное, проведи Венгрия этот плебисцит прошлым летом, когда счет мигрантов здесь шел на шестизначные цифры, результат был бы иным. Точнее, его количество доросло бы до качества. Впрочем, когда Виктор Орбан заявлял, что подаст в отставку в случае поражения, он точно знал, что как олимпиец ничем ни рискует. Для него в этой истории изначально главное – участие.
На экваторе своего очередного срока премьер, коль ввязался в эту драку с Евросоюзом, должен был доказать свою политическую состоятельность чем-нибудь более убедительным, нежели официальный треп. И в этом смысле плебисцит – это его успех. Причем, именно в таком виде. Ведь вряд ли венгерский "бузотер" работал на разрыв. Хотя бы потому, что этого не хотят, в том числе, и его избиратели. Но будь они активней сейчас, ему пришлось бы вести с Брюсселем диалог и об этом. Провальное голосование же исключило резкие движения, но вместе с тем усилило переговорную позицию Будапешта.
Кроме того, референдум, по сути, выдал премьеру карт-бланш на независимость тактических действий. Пусть явка и 40%, но это – его 40%. Ни одна другая партия в этой стране не способна так мобилизовать электорат. И Орбан еще очень даже может станцевать на миграционной политике ЕС чардаш. Как известно, его первая часть медленная и патетическая. Зато вторая – стремительная, не уследишь. А премьер уже дал понять, что он – хороший танцор и ему теперь ничего не мешает. Он объявил, что кабинет "взял на себя обязательство предоставить парламенту исключительное право решать, вместе с кем венгры хотят жить".
В конце концов, южную границу Венгрия обнесла забором без всякого плебисцита. Пусть ей не хватило человеческого материала, чтобы оградиться от переселенцев по всему периметру, но стройматериалы еще для трех стен у нее, наверное, найдутся.
