Автор Михаил Шейнкман
Неделю назад в Картахене казалось, это еще одна убедительная история о том, что любая война рано или поздно заканчивается миром. Даже если она полувековая. Поэтому 26 сентября здесь были и генсек ООН Пан Ги Мун, и госсекретарь США Джон Кэрри, и главы небезразличных к этой географии Кубы и Венесуэлы. Четыре года изнурительных переговоров властей Колумбии с левыми повстанцами, ослепительно белые рубашки и тех и других в торжественный момент. Нельзя сказать, что все пошло насмарку. Но что-то все-таки пошло не так. Поэтому с чистого листа не получится.
Впрочем, тот, кто думал, что все, наконец, устаканилось, и после этого референдума может так считать. Ситуация, что классический стакан. Еще будут разбираться, он наполовину пуст или полон. Но сейчас разница в полпроцента. И не в пользу сторонников сделки с "Революционными вооруженными силами Колумбии" (FARC). И президент Хуан Мануэль Сантос признает поражение. К единственной радости своей, все-таки не в войне, а в мире. У боевых марксистов из FARC и вовсе получилось, "за что боролись". Они же все эти годы бились за равенство в обществе. Они его получили. На плебисците почти "фифти-фифти".
Хотя предварительные опросы стабильно показывали две трети за мировую в этом противостоянии. Но, может быть, на пару вожди и власти оказались не слишком убедительными. Может, за долгие пятьдесят лет, Колумбия просто отвыкла доверять безоружным людям. Или проголосовала и за те 220 тысяч, что не дожили до этого светлого дня. Страна решила сохранить себя в разделенном состоянии. Только уже и вдоль, и поперек. После плебисцита все совсем запуталось. Выступить против мира, по крайней мере, в предложенном формате, могли по обе стороны баррикад. Значит, к конфликту двух лагерей добавляется и разлом внутри каждого из них.
А ведь как хорошо все придумали. Повстанцы отказываются от вооруженной борьбы и выходят из окопов в политическое поле. Раскрывают информацию о своих активах и компенсируют ущерб жертвам войны. В ответ им гарантируется 10 невыборных мест в конгрессе до 2026 года, право участвовать в парламентских и президентских выборах в 2018-ом и широкая амнистия. Условились также и о создании восьми спецлагерей в нескольких зонах страны для постепенной адаптации мятежников к мирной жизни. То есть, и среди них далеко не все после боевой вольности с большим восторгом ожидали свободу по периметру.
Хуан Мануэль Сантос, тем не менее, пообещал "до последней минуты своего президентства искать мира". Власти могут позволить последовательность. Но только в вопросах, не требующих законодательных решений. Принципиальные вещи пока исключены. Если Сантос не хочет, чтобы исключили его. А после поражения на референдуме вариант с досрочными выборами главы государства совсем не выглядит надуманным. И лишний повод ему совсем ни к чему. А без гарантий безопасности и легитимации FARC – не факт, что слишком долго будет доказывать, что уже не верблюд.
Лидер ревбоевиков Родриго Эчеверри еще подтверждает "волю к миру и готовность использовать только слово как созидательное оружие". Но, как говорится, хочешь Эчеверри, хочешь – нет. В какой-то момент, если не он, то вокруг него очень даже могут вспомнить, что нет у революции конца, и что для подписания с президентом Колумбии исторического соглашения в Картахене в шариковые ручки переплавили только два боевых патрона.
