Автор Михаил Шейнкман
Так его еще никто ни оскорблял. По крайней мере, вслух. При этом сам он и не сразу возмутился. Назвал в ответ Родриго Дутерте "колоритным парнем" и лишь предложил своим людям подумать над целесообразностью встречи с ним на саммите АСЕАН в Лаосе. Видимо, с толку сбила формулировка. У них же в Белом доме это похвалой считают. Со времен американского Рузвельта и никарагуанского Сомосы "он хоть и сукин сын, но наш сукин сын" – это как за ухом ручного тирана почесать. И пусть в данном случае это впервые адресовалось самому президенту США, он вполне мог допустить, что его филиппинский коллега тоже комплимент ему отвесил.
А это была пощечина. Придворные толмачи беспощадно перевели идиому буквально. Дутерте, пояснили они, имел в виду хоть и условную, но вполне конкретную развратную женщину, чьим отпрыском, по его мнению, является лидер единственной сверхдержавы. К тому же "я тебя прокляну" слишком однозначно, чтобы понимать это как-то иначе. В итоге лишь через сутки после нанесенной обиды Обама все-таки отказался от тет-а-тет с Дутерте.
И вроде ничего такого не сказал. Ладно бы ограничился желанием в личной беседе с филиппинским лидером обсудить его борьбу с наркотиками. Так ведь уточнил, что перегибы в ней. Две тысячи убитых за пару месяцев президентства – это, на самом деле, слишком. Но это если не знать его планы. В ходе избирательной кампании Дутерте обещал уничтожить 100 тысяч преступников. Получается, пока от графика отстает. А тут Обама со своими советами. Одним словом, напросился.
Перед этим, по сути, за те же нравоучения из ООН Дутерте пригрозил покинуть эту организацию. А США – не ООН. Пусть у Манилы с ними и привилегированное партнерство, но в Соединенные Штаты Филиппины не входят. Поэтому и выйти из них Дутерте не может. Только из себя. А нечего ему под руку говорить. Ну и что из того, что она у него сейчас как раз по локоть в крови. Обама же, получается, был готов пожать и ее. До того, как "гроза наркодилеров" не стал себя сдерживать на его счет.
Так что их встреча в любом случае не предвещала бы президенту США ничего перспективного. Поэтому от греха подальше он и решил уйти от сомнительного контакта. То есть, не спорить. Вероятно, на саммите в Лаосе Обама будет отворачиваться от Дутерте и делать вид, что его не знает. Пусть лучше так. Достаточно ему этой некрасивой истории с трапом на аэродроме в Ханчжоу. Там его – в хвост, не хватало, чтобы здесь еще и в гриву. И это в лучшем случае. Нрав у филиппинца горячий. А нюх острый. За версту чует запах пагубной зависимости. Вдруг и сквозь годы тоже. Обама же как-то признался, что по молодости и травкой не брезговал. А филиппинский лидер скор на расправу. Поговаривают, в бытность мэром Давао он лично прибыл в бар и заставил иностранного туриста проглотить окурок за отказ подчиниться местному закону о запрете курения.
Хотя сейчас Дутерте все-таки оказался "душкой". После реакции Обамы заявил, что никого конкретно оскорбить не хотел. Даже сожаление выразил. А ведь это пусть и не проамерикански, но вполне по-американски. Они же тоже никогда не извиняются. Максимум – сожалеют. Как Обама в Хиросиме, спустя 70 лет после атомной бомбы. Так что, может быть, президент США поторопился с выводами. Им бы все-таки встретиться, поговорить по душам, а там и выяснится, что Дутерте для Штатов такой же свой. А значит, они с Обамой – "братья". По "их матери".
