Автор Ника Филимонова
Наверное, многим в детстве говорили такую фразу: "Учи английский! Это язык международного общения, откроет двери в мир". Не все и не везде к советам родителей прислушивались, а очень зря. Потому что, как выясняется, иногда английский нужен не только чтобы мир повидать, но и чтобы элементарно выжить. По крайней мере, именно в таком ключе ставит вопрос перед женщинами-мигрантками, прибывшими в Британию, премьер Дэвид Кэмерон. Все просто: либо осваиваешь язык на "продвинутом уровне" за определенный срок, либо пакуй чемоданы. На освоение языка мигранткам отводится 2 с половиной года с момента прибытия.
Программа контроля за уровнем освоения английского женщинами, въехавшими в Британию по "супружеской визе" (то есть по программе воссоединения семей), начинает действовать с октября этого года. Для тех, кто будет прибывать в Британию после этого срока, с первого дня начнет тикать счетчик: не сдашь ровно через 30 месяцев экзамен по английскому, изволь расстаться с семьей. Жестко, вы считаете? А вот Дэвид Кэмерон так не думает.
По мнению премьера, ускоренная адаптация мигранток нужна не только им самим, но и стране. Причем особо это касается мусульманских мигрантских семей: запланированные меры, уверен Кэмерон, помогут в борьбе с радикализацией мусульманской общины Британии. Премьер сообщил, что власти готовы потратить 20 млн фунтов стерлингов на организацию языковых курсов для мигранток-мусульманок, плохо говорящих по-английски. Кстати, таких, по данным Кэмерона, почти 200 тысяч – почти четверть от общего числа.
Конечно, у беженцев есть права, говорит Кэмерон, но не стоит забывать и об обязанностях. Одна из них – это знание языка страны пребывания. Хорошо зная язык, беженки смогут воспользоваться всеми прекрасными возможностями, которые предлагает Великобритания, оптимистично заявляет премьер-министр. А более полная адаптация мусульманских семей снизит риск распространения экстремизма. Да, и еще – добавил премьер как бы между прочим – женщины также будут обязаны открывать лицо в госучреждениях, включая учебные заведения. То есть, Британия все же рискнула сделать хотя бы первый шаг по тому пути, который уже прошла континентальная Европа.
Логика в словах премьера есть. Хотя критиков у него в Британии нашлось немало. Эксперты по миграции и работники правоохранительной сферы говорят, что связь между незнанием языка и распространением экстремизма безусловно имеется – но она не столь прямая, как говорит Кэмерон. В конце концов, подавляющее большинство британцев, примкнувших к ИГ и другим запрещенным террористическим организациям – мужчины. Причем хорошо говорящие по-английски.
А задачу адаптации новых мигрантов – и мужчин, и женщин – решать, конечно, надо. Она стоит не только перед Туманным Альбионом, но и перед всеми европейскими странами, куда за последнее время "понаехали". Конкретно для Британии проблема усугубляется одним немаловажным фактором, о котором премьер как раз ничего не сказал. Британские острова до самых недавних пор были "тихой гаванью" для радикальных исламистских организаций чуть ли не со всего мира. Власти предпочитали смотреть на это сквозь пальцы – уж бог знает, по каким причинам. Но теперь это уже невозможно – по совершенно понятным причинам. И эту проблему тоже нужно будет решать – а это будет посложнее, чем обучить английскому дам-мигранток.
