Автор Дмитрий Геер
Сегодня эксперты признают, что процесс реституции в странах Балтии стал для всей Европы и мира печальным опытом. Однако, как показывают последние события, этот урок так и не выучили еще многие государства.
При проведении реституции в Латвии давние владельцы могли вернуть всю или часть собственности, а проживавшим на этой площади новым хозяевам властями предоставлялось другое жилье. Однако всем запомнился скандал с известной актрисой Вией Артмане, которая в результате так называемого восстановления справедливости осталась без собственного угла и закончила жизнь на хуторе. В список того, что возвращалось прежним хозяевам, попали не только дома, земельные угодья, религиозные объекты, но и предприятия, причем как мелкие, так и крупные. Вместе с тем, говорить о том, что это был процесс экономический, не приходится, поскольку во главу угла были поставлены политические мотивы, утверждает руководитель исследовательских программ Фонда "Историческая память" Владимир Симиндей:
"Понятие реституции в начальный постсоветский период, особенно в Прибалтике, приобрело характер не столько юридический, сколько политический. С помощью этого инструментария решались вопросы власти и собственности, ее передел. Мы видим, что подобные решения лишь прикрываются юридической фразеологией, а на самом деле являются инструментом групповой борьбы. Мы видим это в виде различных нюансов по передаче собственности бывшим владельцам и их потомкам. Это и политические дрязги вокруг передачи или непередачи собственности еврейским общинам. В Литве это уже сделали. В Латвии до сих пор идут политические "бодания" на этот счет".
С подобной трактовкой реституции в странах Балтии согласен и научный сотрудник Российского института стратегических исследований Константин Залесский. При этом он считает, что нельзя забывать и о том, что в процессе реституции активно разыгрывалась и антирусская карта:
"Требование реституции странам Балтии за якобы нанесенный ущерб за время нахождения в составе СССР – это личные домыслы стран Балтии и ряда их политиков. Они могут требовать сколько угодно, но это абсолютно бесперспективный вопрос. И потом, этот вопрос уже давно перешел из стадии финансового и экономического только в политическую плоскость. Он используется исключительно для разжигания антироссийских настроений.
Реституция стала удобным механизмом для тех, кто не имел никакого отношения ко всему этому имуществу, но сумел встроиться в систему и получить неплохую прибыль. Деловые люди по всей Прибалтике активно участвовали в приватизации советской недвижимости и одновременно умудрились разделить общество, напоминает Владимир Симиндей:
"Если мы говорим о прибалтийском сюжете, то вопрос реституции был во многом связан с необходимостью решения вопросов приватизации. По сути, на мой взгляд, там еще в начале 90-х годов произошла смычка двух заинтересованных групп или групп интересов. Иммигранты, бежавшие под ударами Красной Армии в 44-45 годах, а также их потомки были заинтересованы в реституции земли, недвижимости.
Латинский глагол "restituere" можно перевести как – приводить в порядок, возмещать, возвращать. Однако в случае со странами Балтии получилось все с точностью до наоборот: за якобы восстановленным порядком скрывался тяжкий опыт создания серьезного беспорядка, который нанес удар, прежде всего, по отношениям между людьми.
