Автор Михаил Шейнкман
Еще полтора месяца назад "дипломатическим марафоном" называли минские переговоры по Украине. После этих восьми дней в Лозанне те 16 часов уже кажутся стометровкой.
Без сна и даже без еды. Министров иностранных дел "шестерки" посредников и Ирана, конечно, не закрывали, как конклав в Ватикане. Но от того, в каком настроении они разойдутся, тоже зависело, какой над Ираном пойдет дым: отечества или сражений. В итоге все решили держать себя в рамках рамочного, но все-таки уже соглашения. Ключевые параметры иранской ядерной программы определены. Остановка двух третей из 19 тысяч центрифуг. Отправка большей части обогащенного урана за рубеж. Международный контроль в течение 25 лет. Все остальное пока достаточно сыро. Со всеми точками над "i" отточенный до запятой документ должен быть готов к июлю.
Но все одно: событие невероятной политической значительности. Правда, случись оно несколько лет назад, тогда можно было бы сказать, что решена самая острая проблема современности. Но за это время поднакопилось. Сирия, Ливия, Афганистан, Украина, "Исламское государство", американская исключительность, переиздание "холодной войны". И не то, чтобы Иран затерялся в международной повестке, когда уже не знаешь, за что хвататься. Но на таком общем фоне и проблемы с ним стали выглядеть лишь надуманным Штатами следствием их же претензий на доминирование. Отличиться и уйти от всего этого Тегеран мог только двумя маршрутами: тропой войны с США или дорогой мира с миром.
По сути, все эти восемь дней Лозанна была развилкой. В ней было только третьего не дано – пути назад. В итоге мир, ожесточенный до крайности, чуть ли не впервые за последнее время сумел увидеть себя в лучшем свете и понять, что он еще вполне способен на сосуществование, дипломатию и совместные победы. Обама, впрочем, спешит официальным заявлением закрепить приоритет:
"Нам удалось разработать фундаментальную основу для нового соглашения. Это нам дает основания думать, что Иран сейчас максимально далек от создания атомной бомбы. И его программа действительно мирная. Если же у нас возникнут малейшие подозрения, что Иран мошенничает, мы всегда сможем провести комплексную проверку".
Но все признают: без России из Лозанны вряд ли вышли бы с улыбкой. Это ее специалисты разработали технические основы соглашения. А каким оно должно быть, Москва, как сказал министр Лавров, для себя решила еще несколько лет назад:
"Мы внесли свой вклад и в концепцию организации самого этого раунда. Именно нам принадлежит авторство принципа поэтапности и взаимности, когда договоренность выстраивается на основе встречных шагов. Что сейчас вырисовывается, вписывается абсолютно в концепцию, которую закрепил Владимир Путин в своем указе от 7 мая 2012 года. Где говорится, что мы выступаем за решение этой проблемы на основе безусловного признания права Ирана на мирную ядерную программу при условии, что эта программа будет поставлена под надежный контроль МАГАТЭ при снятии всех санкций, которые против Ирана были введены".
Штаты исключают доверие. Россия – излишний драматизм и нагнетание. Разница в подходах еще скажется. Есть серьезные сомнения в том, что США будут последовательными. Они и в самый напряженный момент переговоров, когда надо было сидеть тихо, чтобы не спугнуть, бряцали оружием. Грозили военным решением так, словно отказывались понимать, с насколько хрупкой и чувствительной субстанцией имеют дело. Понятно желание удачный исход заранее связать со своим давлением. Но, может быть, они того и хотели, чтобы Иран вспылил?
Сейчас Белый дом тоже уверяет, что снимет санкции. Половину. Потом. Поскольку, во-первых, надо убедиться в дисциплинированности Тегерана. Во-вторых, "поддержку терроризма" и "нарушение прав человека" еще никто не отменял. Это – святое. Но дело даже не только, собственно, в санкциях. Признание в Иране прилежного субъекта нарушит все построения и комбинации Вашингтона в этом регионе. И не только в нем. Ведь если все пойдет как по писаному, то и системы американской ПРО в Европе, якобы нацеленные на защиту от иранских ракет, окажутся неуместными. Либо надо будет признавать, что они изначально направлены против России. Той самой, что сейчас Вашингтону помогла выйти из этих переговоров с честью.
Обама теперь метит в калашный ряд Никсона с Рейганом. Он сравнивает соглашение с Ираном с их договорами о ядерном разоружении с СССР. Может быть, потому, что после них – хоть распад. И без всякого атома. Не факт, что он Ирану желает той же перспективы. Но соглашение по уничтожению химического оружия в Сирии в сентябре 2013 года тоже считали совместным международным успехом. Однако США так и не оставили Сирию в покое.
