Автор Михаил Шейнкман
Собрания, митинги, демонстрации. Туркмении еще надо свыкнуться с мыслью о том, что и ей теперь позволено все это отдельно от власти. Может быть, поэтому закон, разрешающий массовые акции, вступит в силу только 1 июля. Но обязательно вступит, поскольку глава государства его уже подписал. А ведь давно Гурбангулы Бердымухаммедов не баловал своих подданных чем-нибудь демократическим. Вот прежде бывало, то первую негосударственную газету вдруг откроет, то партию создаст типа оппозиционной на базе Союза промышленников и предпринимателей, то и вовсе в парламенте ее представителей пропишет. Иными словами, все в этой демократии приходилось делать самому.
Теперь возможны варианты. Во всяком случае, закон о митингах разрешает любому добропорядочному гражданину или такому же сообществу взять улицу во власть народа. Пусть на ограниченное время, но можно без президента и без торжественного повода. Не ближе 200 метров от резиденции главы государства, парламента, правительства или иных режимных объектов. Не раньше 7 утра и не позже 10 вечера. С открытыми лицами, без масок, без оружия и без спиртного. Но и без обязательного согласования лозунгов и речей. По крайней мере, в документе нет ни слова о цензуре. И это уже историческая вольность.
В независимой Туркмении такого еще никогда не было. И не то, чтобы президенту наскучил политический инфантилизм подопечных. Но, возможно, ему просто захотелось разнообразия. Ведь до сих пор здесь самым демократическим остается лишь партия с таким названием. И та – правящая. А эпохе могущества и счастья, в коей уже три года, как официально пребывает Туркмения, нужен естественный размах.
То, что он может позволить себе лишнего, Бердымухаммедова едва ли должно волновать. Во-первых, неблагонадежных заранее просят не беспокоиться – им в широкий формат дорога все одно закрыта. Как, впрочем, и в страну. Политические партии, общественные объединения и религиозные организации, деятельность которых приостановлена, прекращена или запрещена, лишены возможности устроить политический сабантуй. Во-вторых, никто же не говорит о том, что это непременно должны быть протесты. Массово, например, можно радоваться успехам республики или выражать благодарность руководству. В Туркмении, правда, еще никогда не делали этого без самого руководства. Но, в конце концов, собрать народ может любой человек. Даже, если он президент.
Тему продолжит заведующий отделом Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин.
— Все свое независимое время Туркмения вполне обходилась без закона о массовых акциях. Зачем он понадобился Бердымухаммедову сейчас? Или на закон есть общественный запрос?
— Я не думаю, что сейчас появился некий сформулированный общественный запрос. Мне кажется, что ситуация в том, что, с одной стороны, президент постепенно, очень медленно, неторопливо удаляет наиболее вопиющие факты, которые ставят Туркмению, мягко говоря, в особое положение среди мирового сообщества. С другой стороны, очевидно, влияют на ситуацию и опасения, которые есть у официального Ашхабада по поводу сохранения социальной стабильности в стране. То есть идет подготовка законодательной базы для того, чтобы, в случае чего, граждане опирались в своей политической активности на законодательство, а не на тот вакуум, который был до сих пор в этом месте.
— Все прежние демократические преобразования Бердымухаммедова были в большей степени декоративными. Этот закон тоже нужен только для того, чтобы он был или ему реально позволят работать?
— Я думаю, что не позволят просто потому, что вряд ли здесь появятся какие-то политические структуры, которые захотят заявить о себе, в том числе, использованием механизмов общественной мобилизации на политические мероприятия. В Туркмении вообще не приветствуется подобного рода гражданская активность. Наверное, отчасти это такой декор. Это картинка для наших "западных друзей", которые озабочены тем, чтобы все формальности, касающиеся гражданской активности, по крайней мере, были прописаны. А уж, как они будут соблюдаться, для ЕС и Европарламента — это другой вопрос. Их это не так сильно беспокоит.
Опыт предыдущих либеральных преобразований Бердымухаммедова подсказывает, что и к этому его новшеству Туркмения отнесется как к деликатесу. Можно попробовать, но по "чуть-чуть" и только на праздник. Все-таки "блюдо", хоть и пикантное, но непривычное и, как говорится, на любителя. А здесь любят президента. И, если уж он сказал, что демократии быть, сделают, что будет так, как он сказал.
