Автор Илья Харламов
Очередная попытка достигнуть в начале декабря договоренности между Киевом и Донбассом прекратить вооруженное противостояние на линии соприкосновения сторон провалилась. Донецк и Луганск настроены и дальше отстаивать главное право своих жителей – на жизнь, но готовы к любым политическим переговорам. А вот что касается Киева, то оттуда следуют противоречивые заявления. С одной стороны, Украина утверждает, что не бросит своих граждан, проживающих на востоке. С другой — экономическая блокада Донбасса продолжается. Так на что же в итоге сделает ставку Киев – на силовое решение проблемы или на ее мирное урегулирование? Похоже, ответ на этот вопрос дадут совсем в другом месте.
Украина намерена восстановить свое влияние на неподконтрольные территории Донбасса не военными, а политическими средствами. Об этом на днях заявил министр иностранных дел этой страны Павел Климкин. На вопрос, планируется ли отвоевывать Донецкую область, глава МИД ответил отрицательно, добавив, что украинские власти продолжают придерживаться минских договоренностей. Это вроде бы миролюбивое заявление, по сути, опроверг заместитель постоянного представительства Украины при ООН Андрей Цымбалюк.
По его мнению, силовая операция, которая по факту превратилась в гражданскую войну, соответствует уставу организации и отвечает обязательствам страны в рамках международного права.
Вместе с тем Украина подтягивает новые силы и перегруппировывает подразделения, уже находящиеся в зоне конфликта. И это не говоря о том, что боевые действия в Донбассе не прекращаются, а украинские силовики продолжают регулярно обстреливать мирное население из всех видов тяжелого оружия. Руководитель краевого представительства Фонда концептуальных технологий Валерий Пякин считает, что окончательное решение об урегулировании конфликта будет приниматься за пределами Киева. Вопрос в том – где именно:
"Собственной власти и собственной воли у Киева вообще нет, есть надгосударственное управление. До этого надгосударственное управление было исключительно в Вашингтоне. И в соответствии с этим война на Донбассе была неизбежной. Сейчас же управление Киевом постепенно переходит под управление Евросоюза. Естественно, начинается давление на Киев, на исполнительные органы, чтобы войны не было, то есть ее нужно сворачивать. Все прекрасно понимают, что освободившиеся карательные батальоны на Донбассе развернутся против собственной киевской власти".
Представители Киева, выступающие на международных площадках, тем не менее, продолжают использовать антироссийскую риторику, обвиняя Москву в различных нарушениях, в том числе обязательств в сфере борьбы с терроризмом. Судя по всему, делается это с одной целью, которая уже давно ни для кого не секрет: оправдать свои действия в Донбассе. Украинская власть и ее зарубежные кураторы этот козырь в рукаве в очередной раз готовы достать в любой момент, заявив, что продолжение боевых действий не что иное, как ответ на внешнюю агрессию. Член Общественной палаты России Георгий Федоров считает, что воевать зимой для киевского режима – самоубийственно:
"Я думаю, что планов военного решения они не оставили, но решили подзаморозить этот конфликт. И, соответственно, попытаются зимой устроить блокаду для Донбасса. Поэтому военной активной фазы сейчас, возможно, не будет. Но в дальнейшем от Киева ждать ничего хорошего не приходится".
Экономическая блокада Донбасса – это подготовка к новому вторжению Киева, заявил в конце ноября глава МИДа России Сергей Лавров. И если это решение будет принято – в Киеве или Вашингтоне – ситуация для всей Украины может стать необратимой. К примеру, потому, что ополчение будет вынуждено начать наступление с одной лишь целью – отодвинуть украинских силовиков от позиций, с которых они обстреливают мирные города. И тогда масштабы конфликта неизбежно разрастутся. А в нынешних политических, экономических и социальных условиях это невыгодно никому на территории как Украины, так и Донбасса.
Впрочем, выгодоприобретатель от этого сценария, предусматривающего создание перманентной горячей точки вблизи России, увы, есть. Но он находится очень далеко от Европы, и ужасы войны для него не более чем устойчивый словесный оборот.
