Автор Ольга Бугрова
Эти “языки” никто не считал. Возникшие, как правило, в небольших сообществах, они приходят и уходят, иногда оставляя после себя скромный набор полюбившихся пользователям словечек. Однако некоторые задерживаются надолго. Например, не всем понятный юзерский язык, или язык программистов. Он русский или нерусский? По мнению Максима Кронгауза, руководителя лаборатории социолингвистики РАНХиГС, это русский язык, притом нисколько не деградирующий, как может показаться на первый взгляд:
“Если мы говорим о жаргоне программистов, на котором они общаются друг с другом, — это способ осваивания чужого. Потому что в результате получается русский язык с большим количеством заимствований, но все-таки это русский язык. Гораздо более плохой вариант состоял бы в том, что специалисты перешли бы на английский. И вот тогда бы, действительно, по-русски невозможно было бы говорить. А это такой способ приспособления чужого к нашему”.
Жаргоны жаргонам рознь. Есть такие, которые способны разорвать маленькое пространство сообщества и завоевать значительную территорию, распространяясь, словно это всамделишный язык со своими правилами письма. Одним из главных, считает Максим Кронгауз, был так называемый “язык падонкафф”.
“Он основан на специфической лексике, на игре с орфографией – с искажениями – и использовании грубых слов, прежде всего, нецензурной, матерной лексики. Этого, конечно, мало, чтобы считать его полноценным языком. Но как жаргон или как особый стиль он может рассматриваться. У него были предшественники, были и следующие за ним жаргоны, ставшие более-менее известными. Скажем, какое-то количество слов пришло к нам из языка геймеров, из языка любителей анимэ и так далее”.
Кстати, из жаргона поклонников японской анимации большое число русских людей стало употреблять слово “няшка”. Почему оно вырвалось из своего контекста, загадка. Максим Кронгауз полагает: это объясняется тем, что слово воспринимается не как японское, а как русское. И по фонетическому звучанию приятно. Но это уже отдельная проблема – объяснить, отчего то или иное слово становится популярным. “Как бы то ни было, все эти процессы новых словообразований в русском языке – естественные процессы, которые появились в новой коммуникативной среде”, — уверяет Кронгауз:
“Русский язык разнообразен. И в нем есть и были разные жаргоны и разные подъязыки. Сегодня ситуация отличается от ситуации, скажем, 30-летней давности тем, что у нас появился интернет как некое общее пространство.
“Любой мощный, большой язык разнообразен и неоднороден, и настоящей угрозой для него может быть только одно – когда на нем перестают говорить и писать, — считает Максим Кронгауз. – В этом случае язык становится слабым, а в худшем варианте — мертвым. Однако русскому языку это не грозит”.
