У Верховного правителя России – единственного человека, занимавшего эту должность – нет могилы. Тело адмирала просто сбросили в ледяную воду реки Ушаковки, притока Ангары.
Седьмого февраля 1920 года в Иркутске был расстрелян Александр Колчак. Вместе с ним казнили и премьер-министра правительства адмирала – Виктора Пепеляева.
Как известно, "сдал" Колчака иркутскому Политцентру генерал Морис Жанен. По его приказу чехословацкие войска передали адмирала в руки эсеров-меньшевиков. От Колчака было решено избавиться, ведь белогвардейцы терпели поражение за поражением, генерал Каппель скоропостижно скончался за две недели до казни Александра Васильевича.
Арестовали адмирала еще 15 января. А 21 января Политцентр передал власть в городе большевистскому Иркутскому военно-революционному комитету. Допросы Колчака начались в тот же день. Александр Васильевич охотно и подробно отвечал на вопросы. Правда, избегал называть имен, беря всю ответственность на себя. Адмирал понимал: это его последнее слово для потомков, поэтому старался оставить о себе и своей жизни как можно больше информации. Держался бывший Верховный правитель спокойно и с достоинством.
Точно так же Александр Васильевич встретил смерть. Воспоминания о расстреле разнятся, но все участники казни утверждали, что адмирал был спокоен и собран. По одной из версий, он сам командовал своим расстрелом, еще по одной – после залпов Колчак был еще жив и его "добили" выстрелом в голову из пистолета. Ещё в одном многочисленные версии сходятся: хоронить адмирала не стали, а сбросили тело в прорубь, чтобы к могиле Колчака не началось паломничество.
Поэтому и Анне Тимиревой, добровольно пошедшей под арест вместе с адмиралом, тело отдать отказались. Женщине вовсе сказали, что "адмирал уже погребен".
Тимирева пережила Александра Васильевича Колчака на 55 лет, пережив репрессии, тюрьмы и лагеря. Адмиралу Анна Васильевна посвятила эти строки:
"И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, – давно уж нет,
А те, кто живы, – все давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день –
Для них такой же, как и все, –
Оторванный листок календаря".