С очередным открытым письмом к Макрону уже обратились не отставные генералы. В бой пошли действующие военные. Жгут пока тоже глаголом. Но в отличие от авторов первого послания у них как минимум на одно требование больше.
Во Франции XVI века они решили бы этот вопрос проще, жестче и быстрее. Тем паче, что дома их нынешних врагов даже крестиком помечать не надо. Тут уже целые кварталы и районы, в которые полиция заходить боится. Армия бы не испугалась, дай ей волю. Не дают. Потому что другое время. И Франция другая. Местами и не понять, Франция ли. Поэтому военные подбирают выражения, чтобы в них не нашли разжигание межнациональной розни, религиозную ненависть и призывы к свержению власти. Однако призрак Варфоломеевской ночи все равно проглядывает между строк.
Ведь с открытым письмом уже обратились не отслужившие свое генералы и примкнувшие к ним отставники званием пониже. В бой пошли действующие солдаты и офицеры. Жгут пока тоже лишь глаголом. Но в отличие от предшественников у них как минимум на одно требование больше. Кроме рекомендаций к Елисейскому дворцу навести в стране порядок и покончить с исламской вольницей, это еще и совет не трогать тех самых генералов. В правительстве посулили статусным ветеранам санкции за излишний патриотизм. Те предупредили, что Франции грозит "смертельная опасность", поскольку она оказалась на грани "гражданской войны" и "распада".
Любопытно, рискнут ли власти покарать уже 200 тысяч человек. Столько подписей второе военное послание собрало лишь за сутки. Придворные чиновники пытаются сбить его ценность, обзывая политизированным. Некоторые используют словечки и покрепче. Считают "махинацией" и "трусостью" – дескать, не нужно много смелости, чтобы сочинить анонимку. Но при этом в оценке военных действий, по крайней мере, официально избегают таких понятий, как бунт, путч, мятеж и прочий переворот.
За подобными обвинениями должны последовать конкретные оперативно-следственные и процессуальные мероприятия. А госаппарат даже зачинщиков всего этого разжаловать не отважился. Видимо, все-таки рассчитывает на то, что как-нибудь само рассосется. Эммануэль Макрон и вовсе делает вид, что его это не касается. Лишь 8 мая после зажжения вечного огня у могилы Неизвестного солдата он, уже из-под Триумфальной арки, проговорил что-то пространно-пафосное о преданности Родине военных, павших за свободу Франции и за свободу, здесь акцент, в Франции.
А через день появилось второе письмо. Активисты в погонах не стали гадать, на что это он намекает, а в числе прочего тоже позволили себе некоторую аллюзию со Второй Мировой, напомнив Верховному главнокомандующему, что именно из-за коллаборационистов, сдавших страну Гитлеру, солдатам потом пришлось проявлять чудеса мужества и героизма. Им же хочется решить вопрос без лишних жертв. Но вряд ли их массу Макрон посчитает для себя критической. В конце концов, до следующих президентских выборов еще целый год – что-нибудь придумает. Другое дело, что к тому времени эта масса уже будет такой, что его мессы для Парижа окажется недостаточно.
Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik
О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.