Историки считают петровский манифест "О вызове иностранцев в Россию" весьма прагматичным. Ключевский говорит: "Сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью". Но в итоге это стало даже самоцелью.
В этот день, …лет назад
Двадцать седьмого апреля 1702 года Петр I издал манифест "О вызове иностранцев в Россию". Из Старого Света начали прибывать ученые, морские и армейские офицеры, военные инженеры, кораблестроители, купцы, архитекторы, художники, учителя, гувернеры, портные и т.д. Причем на государственной службе иноземцы за одну и ту же работу получали более высокое жалованье по сравнению с русскими. Так, например, оклад архитектора Доменико Трезини в 1725 году составлял полторы тысячи рублей. А работавший с ним Михаил Земцов, тоже имевший звание архитектора, получал 180 рублей в год.
Манифест разрешал также строительство церквей инославных конфессий. Еще специально оговаривалось, что иностранцев будут судить на основании принятого в Европе Римского права и "законов Божеских". Это было продекларировано специально, поскольку взгляд европейцев на Россию и ее порядки из-за недостатка информации был тривиален и почти всегда негативен. Например, в Европе огромная территория от Волги до Тихого океана имела пугающее название "Тартария" – бескрайняя земля "диких орд", где живут зловещие народы Гог и Магог. В мифах Древней Греции "Тартаром" называлась бездна, находящаяся под Аидом – царством мертвых. И в умах многих европейцев понятия Россия и Тартария долгое время были синонимичны. Поэтому Петр и успокаивал впечатлительных европейцев: вас будет судить особый суд на основании европейского же права. А в "варварской" России, понятно, и законы тоже варварские и жестокие.
Тайная канцелярия Петра I
2 апреля 2020, 07:58
Даже Ключевский вскользь замечает: "Европейские народы воспитывались не кнутом и застенками". Для справки: по Соборному уложению 1649 года царя Алексея Михайловича смертная казнь полагалась за 60 видов преступлений, а по современному ему французскому законодательству – за 115...
Позднее правила в отношении иностранцев, которых в России становилось все больше, несколько ужесточились. Находившимся на российской службе нельзя было покидать страну без абшида – увольнительного свидетельства. Паспорта чужестранцев на выезд должен был подписывать либо лично царь, либо сенаторы. Иностранцу-должнику выезд запрещался, поскольку, как указывалось в документах, взыскать деньги с таких беглецов за границей было практически невозможно.
Обычно с иностранцами заключался пятилетний контракт. После его окончания они имели право выбора: остаться в России или уехать на родину. Многие оставались, продлевали контракты. В конце XVIII века известная французская портретистка Элизабет Виже-Лебрён заметит: "Парижские актеры охотно меняют Париж только на Петербург, и Россия есть единственная страна, которая оттуда умеет сманивать великие таланты"...
А. Петренко в фильме "Сказ о том, как царь Петр арапа женил"
Историки считают петровский манифест весьма прагматичным. В.О. Ключевский в своем "Курсе русской истории" говорит: "Сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью... Петр заводил в России то, что он видел полезного на Западе и чего не было в России". Историк также приводит слова Петра, записанные Остерманом: "Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом". Весьма примечательные слова. А что получилось на самом деле?
Подсчитано, что при Петре I в Россию прибыло около 8 тысяч иностранцев, в основном специалистов. Это так. Однако через это самое пресловутое "окно в Европу" в Россию хлынул и поток всевозможных авантюристов, жуликов, аферистов, проституток, да и просто беглых каторжников. Попробуй их отыскать на просторах России при тогдашнем несовершенстве уголовного сыска.
Но не только каторжники нашли приют в России. Другой пример: приглашенный на службу в Россию немецкий историк Август Людвиг Шлёцер, ставший одним из авторов так называемой "норманской теории". Получается, что на русские деньги немецкий историк разработал антирусскую теорию. Ее изначальный посыл понятен. Немецкая историография уже в те времена активно разрабатывала теорию, что Германия – это колыбель всей новейшей цивилизации. На ее основе потом пышным цветом распустится весь германский национализм от рассвета Бисмарка и до заката Гитлера. И опровержение этой "норманской теории" будет стоить огромного количества русской крови, не говоря уже о бедных гусях, которых начисто лишили перьев.
Фильм «Сказ о том, как царь Петр арапа женил»
А что же современная Петру Европа? Ее понимание истинного потенциала России, не говоря уже о протекавших в ней социально-экономических процессах, находилось на уровне ученых Древнего мира, для которых была незыблема аксиома: земной диск покоится на трех китах. Даже, казалось бы, такой умный философ как Готфрид Вильгельм Лейбниц сделал в конце XVII века "авторитетный" прогноз: будущее России заключается в превращении ее в колонию Швеции. Кажется, что это утверждение напрочь лишено элементарного здравого смысла. Но, значит, таков был уровень европейских познаний о России, что даже Лейбниц впал в заблуждение, на основе которого и сделал свое нелепое предсказание.
И еще один аспект, на который мало обращают внимание, но который стал важнейшим для дальнейшей истории России. Н.М. Карамзин писал, что Петр, увидев Европу, захотел сделать из России Голландию, и его страсть к европейским обычаям "преступила в нем границы благоразумия". Историк говорит только об обычаях, а как же с идеями и духом? Петру казалось, что можно жить чужим, заимствованным умом. Интересно, почему в той же самой Европе такие мысли никому не приходили в голову? И уже в 1876 году историк И. Е. Забелин сделает прискорбный вывод, что русские ученые за единичными исключениями усвоили чисто европейский взгляд на историю и культуру России. И это имело весьма пагубные последствия.
В.В. Розанов позднее напишет на основе своего гимназического опыта: "Даже странно было бы сравнивать "Минина и Пожарского" с Боклем: Бокль был подобен "по гордости и славе" с Вавилоном, а те, свои князья, – скучные мещане "нашего закоулка". Я до тошноты ненавидел "Минина и Пожарского"... "У них была реформация, а у нас нечесаный поп Аввакум". Там – римляне, у русских же – Чичиковы. Как не взять бомбу; как не примкнуть к партии "ниспровержения существующего строя"".
Памятник Петру I в центральном парке Кронштадта
А уже в эмиграции публицист И.Л. Солоневич подведет неутешительный итог: "Нас учили оплевывать все свое и нас учили лизать все пятки всех Европ – "стран святых чудес". Из этих стран на нас перли: польская шляхта, шведское дворянство, французские якобинцы, немецкие расисты – приперло и дворянское крепостное право, и советское. А что припрет еще? Какие еще отрепья и лохмотья подберут наши ученые старьевщики в мусорных кучах окончательно разлагающегося полуострова? Какие новые "измы" предложат они нам, наследникам одиннадцативековой стройки? Какие очередные "теории науки" возникнут в их катаральных мозгах и какие очередные пророчества утонут в очередной луже? Мы этого еще не знаем.
Всякая великая история идет своими путями и всякий великий язык отражает действительность этой истории, а не какой-нибудь другой. И всякий перевод будет по меньшей мере неточным переводом".
В общем, смешение европейских теорий с русской ментальностью привело к весьма негативным последствиям. Но в Европе дальше теорий и умствований дело не пошло, а в России эти самые теории привели к кровавой бойне. Немецкий философ Освальд Шпенглер верно заметит о русской революции: "Победивший в России дух исходит не из Москвы. Родина большевизма – Западная Европа. Демократия XIX века – это уже большевизм".
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.