"Парнасский дядя" Пушкина

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik Василий Львович Пушкин, автор нашумевшего "Опасного соседа", именовался в "Арзамасе" неудобоваримыми прозвищами "Вот я вас!", а то и вовсе "Вотрушка". Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись". Двадцать седьмого апреля (по старому стилю) 1766 года в Москве родился поэт Василий Львович Пушкин, дядя Александра Сергеевича Пушкина. Отец братьев Пушкиных – Василия и Сергея – дед великого поэта, артиллерийский подполковник Лев Александрович Пушкин жил в Москве хлебосольно, на широкую ногу. Он был владельцем 3000 крепостных душ. Дал сыновьям блестящее домашнее образование. Василий Львович знал не только французский язык и литературу, но и латынь, немецкий, итальянский языки. Вдобавок ко всему он был артистичен, одарен чувством юмора. Нрав имел незлобливый. Нужно ли говорить, что едва выйдя из отроческих лет, он стал желанным гостем в московских салонах? По обычаям века, Василий Львович с детства был записан в гвардию, но прослужил недолго и в 1797 году вышел в отставку в чине поручика. Вскоре женился на одной из первых московских красавиц – Капитолине Михайловне Вышеславцевой. Но брак их оказался несчастливым, а бракоразводный процесс – скандальным. Жена открыто призналась добродушному Василию Львовичу, что любит другого. И он, дабы освободить ее от уз брака, взял всю вину на себя. Пушкин и в житейских невзгодах продолжал оставаться поэтом! Он выдумал историю о том, что якобы у него шуры-муры с вольноотпущенной крепостной девкой Аграфеной Ивановой, о чем он и кается церковным властям. После этого Капитолина Михайловна была разведена с "неверным" мужем и преспокойно вышла замуж за своего возлюбленного. А Василий Львович... Ну а что Василий Львович?! По законам Российской империи супруг, уличенный в прелюбодеянии, не имел права вступать во второй брак. Василий Львович решил развеяться от забот и несчастий – поехал в 1803 году путешествовать по Европе. За два года пожил во Франции, Британии, Германии. Более всего ему понравился Париж, где он пополнил свою библиотеку редкими изданиями и брал уроки декламации у знаменитого актера Тальма. За политикой Василий Львович не следил, зато писал простодушно своему близкому приятелю Николаю Михайловичу Карамзину: "Французы ласковы и любят иностранцев. Красавиц везде много, но должно признаться, что нигде нет столь любезных женщин, как во Франции"... За время отсутствия Пушкина Синод признал его виновным в нарушении святости брака и определил "подвергнуть семилетней церковной епитимии с отправлением оной в течение шести месяцев в монастыре". А позднее Василий Львович наконец-то встретил свою любовь. Ей оказалась купеческая дочь Анна Николаевна Ворожейкина. И хотя она была на 28 лет младше поэта, опекала его как мать и была ему верной гражданской женой до самой его кончины. У них было двое внебрачных детей. По тогдашним законам Пушкин не мог дать им свою фамилию, но зато оставил неплохое состояние... Война 1812 года и пожар Москвы были для него ударом страшным и неожиданным. Французы под предводительством Наполеона оказались не столь ласковыми, как это показалось Василию Львовичу в Париже. Добравшись с превеликими трудностями до Нижнего Новгорода, он написал поэту князю П.А. Вяземскому: "Я потерял в Москве все мое имущество. Дом, новую карету, мебель и драгоценную мою библиотеку ? все сгорело"... Но время лечит. Возвратившись в Москву, он скоро зажил прежней беспечной жизнью, вращаясь в литературных кругах и пытаясь, несмотря на мучившую его подагру, сохранять светский вид и аристократический лоск. Вместе с тем, в обществе он подвергался бесконечным, но, как правило, беззлобным насмешкам своих приятелей. Один из таких примеров приводит в своих "Записках" поэт Mихаил Александрович Дмитриев. Речь идет о приеме Василия Львовича в литературное общество "Арзамас". Сама церемония приема – пародия масонских посвящений, а предмет нападок "арзамасцев" – драматург князь А.А. Шаховской и другие представители классицизма: "Пушкина ввели в одну из передних комнат, положили на диван и навалили на него шубы всех прочих членов "Арзамаса". Это якобы прообразовывало шутливую поэму князя Шаховского "Расхищенные шубы" и означало, что новопринимаемый должен вытерпеть, как первое испытание, шубное прение, то есть преть под этими шубами. Второе испытание состояло в том, что, лежа под шубами, он должен был выслушать чтение целой французской трагедии. Потом с завязанными глазами его водили с лестницы на лестницу, привели в слабоосвещенную комнату, развязали глаза. Перед взором Пушкина предстало чучело. Ему объяснили, что это означает Дурной вкус; подали лук со стрелами и велели поразить чудовище. Пушкин, толстый подагрик, натянул лук, пустил стрелу и тотчас упал, потому что скрывавшийся тут же за портьерой мальчик выстрелил в него из пистолета холостым зарядом. Потом Пушкину дали в руку эмблему Арзамаса – настоящего мерзлого и жирного арзамасского гуся, которого он должен был держать в руках все время, пока ему говорили длинную приветственную речь. Наконец, ему поднесли серебряную лохань и рукомойник, умыть руки и лицо, объясняя, что это прообразует комедию Шаховского "Липецкие воды"... Разумеется, в общество "Арзамас" так принимали только одного добродушного Василия Львовича, который, однако, ни на секунду не усомнился, что все подвергались таким же испытаниям"... После посвящения Пушкин получил и новое прозвище. Пародировать так пародировать! Но если у масонов всех звали братьями и носили они мистические имена, то члены "Арзамаса" получали прозвища из произведений Жуковского. Причем они обозначали не только одушевленные лица, но и вещи. Так, поэт Батюшков имел кличку "Ахилл", поэт Воейков – "Дымная печурка", Александр Сергеевич Пушкин – "Сверчок", будущий министр народного просвещения Уваров – "Старушка", Денис Давыдов – "Армянин", мемуарист Вигель – "Ивиков журавль". Но все это еще туда-сюда. А у некоторых клички и вовсе обозначали восклицания. "Чу!" – таково было арзамасское прозвище будущего министра юстиции Дашкова. Василий Львович именовался тоже неудобоваримыми прозвищами: "Вот я вас!", а то и вовсе "Вотрушка"... Пушкин был не только членом "Арзамаса", он также являлся одним из учредителей знаменитого Общества любителей российской словесности при Московском университете. Наконец он был радушным хозяином популярного в Москве литературного салона, где бывали И.И. Дмитриев, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский, А. Мицкевич... Поэтическое наследие Василия Львовича неоднозначно. Он прежде всего ценен как поэт-сатирик. Его басни, сатиры, послания, фривольная поэма "Опасный сосед" написаны живым и образным языком. Одно из его лучших сатирических стихотворений – "Догадливая жена". Муж умирающий так говорил жене: "Скажи чистосердечно мне: Вот с лишком десять лет, как я живу с тобою, Была ль ты мне верна? Я от тебя не скрою: Казалось мне, сосед Фома Любил тебя, дружочек, без ума. Скажи всю истину; чего тебе бояться? Я через час умру, впросак не попадешь!" – "Нет, муженек, не смею я признаться: Ну, как обманешь ? не умрешь!" Александр Сергеевич Пушкин довольно высоко ценил поэтический дар своего дяди. К нему он как-то написал: Нет, нет! Вы мне совсем не брат! Вы дядя мой и на Парнасе! И вообще, Александр Сергеевич очень любил своего дядю, даже, возможно, больше, чем отца. С Василием Львовичем молодой Александр отлично ладил. А с отцом у него были постоянные ссоры. Рассказывали, что после одного из бурных объяснений Сергей Львович перепугался, что сын может его прибить. Он даже пригрозил, что обратится к властям, чтобы непокорного сына сослали в Сибирь или отдали в монастырь на покаяние. Александр Сергеевич страшно перепугался: зная отца, он понимал, что это обещание вполне может быть исполнено. Но, к счастью, обошлось... А в 1830 году Василий Львович всерьез заболел. Князь Петр Андреевич Вяземский вспоминал, как 20 августа он пришел в пушкинский дом на Старой Басманной в последний раз. Василий Львович уже не мог встать, но все же у него хватило сил пожать Вяземскому руку. Потом он заговорил о литературе. Рядом стоял племянник Александр. На его глазах блестели слезы, вспоминает Вяземский. Александр Сергеевич принял на себя все хлопоты, связанные с похоронами дяди. Проводить Василия Львовича в последний путь в Донской монастырь собралась вся литературная Москва... В этом выпуске вы также услышите: – Смотр царских невест. – Указ Петра I "О наблюдении чистоты в Москве".

audio/mpeg

"Парнасский дядя" Пушкина

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik Василий Львович Пушкин, автор нашумевшего "Опасного соседа", именовался в "Арзамасе" неудобоваримыми прозвищами "Вот я вас!", а то и вовсе "Вотрушка". Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись". Двадцать седьмого апреля (по старому стилю) 1766 года в Москве родился поэт Василий Львович Пушкин, дядя Александра Сергеевича Пушкина. Отец братьев Пушкиных – Василия и Сергея – дед великого поэта, артиллерийский подполковник Лев Александрович Пушкин жил в Москве хлебосольно, на широкую ногу. Он был владельцем 3000 крепостных душ. Дал сыновьям блестящее домашнее образование. Василий Львович знал не только французский язык и литературу, но и латынь, немецкий, итальянский языки. Вдобавок ко всему он был артистичен, одарен чувством юмора. Нрав имел незлобливый. Нужно ли говорить, что едва выйдя из отроческих лет, он стал желанным гостем в московских салонах? По обычаям века, Василий Львович с детства был записан в гвардию, но прослужил недолго и в 1797 году вышел в отставку в чине поручика. Вскоре женился на одной из первых московских красавиц – Капитолине Михайловне Вышеславцевой. Но брак их оказался несчастливым, а бракоразводный процесс – скандальным. Жена открыто призналась добродушному Василию Львовичу, что любит другого. И он, дабы освободить ее от уз брака, взял всю вину на себя. Пушкин и в житейских невзгодах продолжал оставаться поэтом! Он выдумал историю о том, что якобы у него шуры-муры с вольноотпущенной крепостной девкой Аграфеной Ивановой, о чем он и кается церковным властям. После этого Капитолина Михайловна была разведена с "неверным" мужем и преспокойно вышла замуж за своего возлюбленного. А Василий Львович... Ну а что Василий Львович?! По законам Российской империи супруг, уличенный в прелюбодеянии, не имел права вступать во второй брак. Василий Львович решил развеяться от забот и несчастий – поехал в 1803 году путешествовать по Европе. За два года пожил во Франции, Британии, Германии. Более всего ему понравился Париж, где он пополнил свою библиотеку редкими изданиями и брал уроки декламации у знаменитого актера Тальма. За политикой Василий Львович не следил, зато писал простодушно своему близкому приятелю Николаю Михайловичу Карамзину: "Французы ласковы и любят иностранцев. Красавиц везде много, но должно признаться, что нигде нет столь любезных женщин, как во Франции"... За время отсутствия Пушкина Синод признал его виновным в нарушении святости брака и определил "подвергнуть семилетней церковной епитимии с отправлением оной в течение шести месяцев в монастыре". А позднее Василий Львович наконец-то встретил свою любовь. Ей оказалась купеческая дочь Анна Николаевна Ворожейкина. И хотя она была на 28 лет младше поэта, опекала его как мать и была ему верной гражданской женой до самой его кончины. У них было двое внебрачных детей. По тогдашним законам Пушкин не мог дать им свою фамилию, но зато оставил неплохое состояние... Война 1812 года и пожар Москвы были для него ударом страшным и неожиданным. Французы под предводительством Наполеона оказались не столь ласковыми, как это показалось Василию Львовичу в Париже. Добравшись с превеликими трудностями до Нижнего Новгорода, он написал поэту князю П.А. Вяземскому: "Я потерял в Москве все мое имущество. Дом, новую карету, мебель и драгоценную мою библиотеку ? все сгорело"... Но время лечит. Возвратившись в Москву, он скоро зажил прежней беспечной жизнью, вращаясь в литературных кругах и пытаясь, несмотря на мучившую его подагру, сохранять светский вид и аристократический лоск. Вместе с тем, в обществе он подвергался бесконечным, но, как правило, беззлобным насмешкам своих приятелей. Один из таких примеров приводит в своих "Записках" поэт Mихаил Александрович Дмитриев. Речь идет о приеме Василия Львовича в литературное общество "Арзамас". Сама церемония приема – пародия масонских посвящений, а предмет нападок "арзамасцев" – драматург князь А.А. Шаховской и другие представители классицизма: "Пушкина ввели в одну из передних комнат, положили на диван и навалили на него шубы всех прочих членов "Арзамаса". Это якобы прообразовывало шутливую поэму князя Шаховского "Расхищенные шубы" и означало, что новопринимаемый должен вытерпеть, как первое испытание, шубное прение, то есть преть под этими шубами. Второе испытание состояло в том, что, лежа под шубами, он должен был выслушать чтение целой французской трагедии. Потом с завязанными глазами его водили с лестницы на лестницу, привели в слабоосвещенную комнату, развязали глаза. Перед взором Пушкина предстало чучело. Ему объяснили, что это означает Дурной вкус; подали лук со стрелами и велели поразить чудовище. Пушкин, толстый подагрик, натянул лук, пустил стрелу и тотчас упал, потому что скрывавшийся тут же за портьерой мальчик выстрелил в него из пистолета холостым зарядом. Потом Пушкину дали в руку эмблему Арзамаса – настоящего мерзлого и жирного арзамасского гуся, которого он должен был держать в руках все время, пока ему говорили длинную приветственную речь. Наконец, ему поднесли серебряную лохань и рукомойник, умыть руки и лицо, объясняя, что это прообразует комедию Шаховского "Липецкие воды"... Разумеется, в общество "Арзамас" так принимали только одного добродушного Василия Львовича, который, однако, ни на секунду не усомнился, что все подвергались таким же испытаниям"... После посвящения Пушкин получил и новое прозвище. Пародировать так пародировать! Но если у масонов всех звали братьями и носили они мистические имена, то члены "Арзамаса" получали прозвища из произведений Жуковского. Причем они обозначали не только одушевленные лица, но и вещи. Так, поэт Батюшков имел кличку "Ахилл", поэт Воейков – "Дымная печурка", Александр Сергеевич Пушкин – "Сверчок", будущий министр народного просвещения Уваров – "Старушка", Денис Давыдов – "Армянин", мемуарист Вигель – "Ивиков журавль". Но все это еще туда-сюда. А у некоторых клички и вовсе обозначали восклицания. "Чу!" – таково было арзамасское прозвище будущего министра юстиции Дашкова. Василий Львович именовался тоже неудобоваримыми прозвищами: "Вот я вас!", а то и вовсе "Вотрушка"... Пушкин был не только членом "Арзамаса", он также являлся одним из учредителей знаменитого Общества любителей российской словесности при Московском университете. Наконец он был радушным хозяином популярного в Москве литературного салона, где бывали И.И. Дмитриев, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский, А. Мицкевич... Поэтическое наследие Василия Львовича неоднозначно. Он прежде всего ценен как поэт-сатирик. Его басни, сатиры, послания, фривольная поэма "Опасный сосед" написаны живым и образным языком. Одно из его лучших сатирических стихотворений – "Догадливая жена". Муж умирающий так говорил жене: "Скажи чистосердечно мне: Вот с лишком десять лет, как я живу с тобою, Была ль ты мне верна? Я от тебя не скрою: Казалось мне, сосед Фома Любил тебя, дружочек, без ума. Скажи всю истину; чего тебе бояться? Я через час умру, впросак не попадешь!" – "Нет, муженек, не смею я признаться: Ну, как обманешь ? не умрешь!" Александр Сергеевич Пушкин довольно высоко ценил поэтический дар своего дяди. К нему он как-то написал: Нет, нет! Вы мне совсем не брат! Вы дядя мой и на Парнасе! И вообще, Александр Сергеевич очень любил своего дядю, даже, возможно, больше, чем отца. С Василием Львовичем молодой Александр отлично ладил. А с отцом у него были постоянные ссоры. Рассказывали, что после одного из бурных объяснений Сергей Львович перепугался, что сын может его прибить. Он даже пригрозил, что обратится к властям, чтобы непокорного сына сослали в Сибирь или отдали в монастырь на покаяние. Александр Сергеевич страшно перепугался: зная отца, он понимал, что это обещание вполне может быть исполнено. Но, к счастью, обошлось... А в 1830 году Василий Львович всерьез заболел. Князь Петр Андреевич Вяземский вспоминал, как 20 августа он пришел в пушкинский дом на Старой Басманной в последний раз. Василий Львович уже не мог встать, но все же у него хватило сил пожать Вяземскому руку. Потом он заговорил о литературе. Рядом стоял племянник Александр. На его глазах блестели слезы, вспоминает Вяземский. Александр Сергеевич принял на себя все хлопоты, связанные с похоронами дяди. Проводить Василия Львовича в последний путь в Донской монастырь собралась вся литературная Москва... В этом выпуске вы также услышите: – Смотр царских невест. – Указ Петра I "О наблюдении чистоты в Москве".

audio/mpeg

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

1920

1920

true

Радио Sputnik

internet-group@rian.ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Владимир Бычков

https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg

В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, Москва, Александр Пушкин