"Иван Грозный и сын его Иван" на длительном лечении

Картина Репина повреждена уже второй раз. Первый случай произошел в 1913 году и был более серьезным – тогда преступник набросился на полотно с ножом. Теперь металлическим столбиком ограждения было разбито стекло поверх картины, холст прорвался в трех местах, пострадала историческая рама. По результатам первого осмотра изображения лиц и рук Ивана Грозного и царевича Ивана оказались не задетыми. Можно было выдохнуть – это ведь совсем не то, что случилось в Третьяковской галерее 106 лет назад.

В 1913 году все было, как в остросюжетном фильме. Пришел человек и трижды полосонул по холсту, успешно целясь в лица персонажей. Потом приехал Илья Репин и заново переписал лица. Потом пришел Игорь Грабарь, великолепный живописец, которого только что назначили новым директором галереи (прежний из-за эксцесса уволился). Грабарь ахнул: лица царя и царевича после авторских исправлений стали лиловыми. Репин увлекался уже другими цветами и оттенками, не теми, которыми писал картину в 1885 году. Грабарь смыл краску, холст заново отреставрировали.

Газеты тогда много писали о виновнике инцидента (он был признан душевнобольным). Но некоторые винили и самого художника – за излишний реализм. Например, поэт Максимилиан Волошин. Он обратил внимание на то, что человек с ножом долго стоял в зале по соседству с репинским – смотрел на картины Василия Сурикова, но ни одну из них не тронул. Даже трагическое полотно "Утро стрелецкой казни" его не возбудило. А как увидел "Ивана Грозного…", закричал: "Довольно крови!" – и напал на картину. Это значит, делает вывод Волошин, что Репин сам виноват. Он переступил черту, за которой "иллюзия кажется грубой действительностью". Вот Суриков: тоже художник-реалист, но он смог передать трагедию казни без капли крови. А почему Репин не смог? Зачем изобразил кровавые ручьи на лице царевича и руках царя? Выходит, спровоцировал…

На таком историческом фоне современное происшествие в Третьяковской галерее не выглядит катастрофой. Но оно едва ли не ужаснее того, что случилось в 1913 году. Потому что теперь совершилось нападение на картину старую и больную. Хроническая болезнь "Ивана Грозного…" – отслаивание краски от грунта на холсте. Оттого что картина склонна осыпаться, ее сто лет наблюдают реставраторы. "Ивану Грозному…" уже давно категорически запрещено покидать свою стену в Зале Репина. Исключение было сделано только раз – во время эвакуации галереи из Москвы в 1941 году. Что бы там ни показывали в американском сериале "Чернобыль" – будто картина Репина висит в коридоре Кремля, да еще в два раза больше, чем она есть, и в вертикальном положении, – это просто "ляп всех времен". Потому что в мае прошлого года полотно сняли со стены в галерее впервые за почти 80 лет.

Что было сделано сразу? Рентгенография, изучение под микроскопом, помещение под защитный колпак. Затем – перенос в отдельно оборудованную реставрационную мастерскую с нужной температурой и влажностью. Потом – изготовление специального подвижного стола-трансформера по размерам полотна два на два с половиной метра. Первый этап реставрации завершился в мае и называется так: раздублирование для последующего нового дублирования. Что это такое, объяснила главный хранитель Третьяковской галереи Татьяна Городкова:

Все это может показаться реставрационной рутиной, но первый этап был очень важным, и счастье, что он прошел без осложнений.

Сейчас лицевая сторона картины заклеена для профилактики – она лежит на реставрационном столе лицом вниз. Начался второй этап работы – снятие с оборотной части следов клея, чтобы подготовить поверхность к повторной процедуре дублирования. И это только действия с холстом. А есть еще историческая рама, у которой отколоты куски лепнины. И параллельно решается задача будущей защиты полотна, когда оно вернется на свое родное место. О защите Татьяна Городкова сказала так:

"Спасение шедевра" – сложный и долговременный проект, дата его окончания даже не определена. Потому что и второй этап, не только первый, все еще подготовительный. Вины Репина в этом, конечно, нет.