"Российская летопись": Измаильский подвиг отца Трофима

Двадцать второго декабря 1790 года русскими войсками под командованием Александра Васильевича Суворова была взята турецкая крепость Измаил. Незадолго до штурма наш полководец послал начальнику крепости краткий и ясный ультиматум: "Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление – и воля. Первый мой выстрел – уже неволя. Штурм – смерть".

На что турецкий командующий ответил: "Скорее Дунай потечет вспять и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил".

Было понятно, что турки будут стоять насмерть, тем более что был известен фирман – указ – султана, где он обещал казнить каждого, кто покинет крепость. К тому же Измаил, построенный, в том числе и с помощью французских инженеров, считался неприступной цитаделью – самой мощной в Европе.

Но слово Суворова крепко: в 5 часов 30 минут утра начался приступ. К 8 часам утра все крепостные укрепления были взяты, но кровавая бойня на улицах города продолжалось до 16 часов.

Штурм Измаила достаточно подробно описан, и иногда кажется, что многочасовой бой был исполнен русскими солдатами и офицерами как некая сложная, но виртуозно сыгранная музыкальная пьеса. Но любое сражение складывается, прежде всего, из тысяч мелких единоборств, где все решает мгновение.

Полоцкий пехотный полк входил в состав колонны, которая, по замыслу Суворова, должна была атаковать один из основных бастионов крепости Измаил – Толгаларское укрепление. Поначалу все складывалось успешно, но... Когда казацкий авангард уже вроде бы занял укрепление, внезапно ворота открылись и во фланг им ударили янычары. Казаки гибли под ударами сабель. И тогда на помощь им устремился Полоцкий полк. Но и он вскоре остановился. Командир полка полковник Ясунский получил тяжелое ранение. Многие офицеры также выбыли из строя. Наступило замешательство.

И в этот момент перед уж было собравшимися отступать солдатами возвысилась фигура полкового священника Трофима Куцинского.

"Ребята! – крикнул он. – Кто ж за царя, за веру, за Русь святую заступится? Кто защитит их? Испытую вас!"

Его присутствие в первых рядах сражавшихся было вовсе не обязательным. Но по долгу совести священник Полоцкого полка отец Трофим предпочел быть там, где лилась кровь его духовных чад. Он и возглавил атаку полка на высокие башни Измаила. Священник сам едва остался жив. Он был ранен в ногу, а от креста осталось лишь основание. Но победа была за россиянами!

Турецкие потери составили 29 тысяч человек убитыми. Огромное количество османов сдалось в плен. Потери русской армии составили 4 тысячи человек убитыми и 6 тысяч ранеными. Были захвачено огромное количество орудий, свыше 400 знамен, огромные запасы провианта и драгоценностей. Таковы были военные итоги взятия Измаила. Политические были еще более значительны. Эта победа как громом поразила всех недоброжелателей России в Европе. А турки и вовсе пребывали в панике... Вскоре они поспешили заключить с Петербургом Ясский мир, который окончательно подтвердил присоединение Крыма к России и установил русско-турецкую границу по реке Днестр. В состав России вошло все северное Причерноморье от Днестра до Кубани.

Сам Суворов, который, как известно, не останавливался ни перед каким смелым предприятием, смотрел на измаильский штурм как на дело исключительное. Года два спустя, проезжая мимо одной крепости в Финляндии, он спросил своего адъютанта: "Можно взять эту крепость штурмом?". Адъютант отвечал: "Какой крепости нельзя взять, если вы взяли Измаил?". Суворов задумался и после некоторого молчания заметил: "На такой штурм, как измаильский, можно пускаться лишь один раз в жизни".

На следующий день после взятия Измаила в стане русских состоялся молебен. Его отправлял отец Трофим, возгласивший "Многая лета" победителям.

В рапорте о взятии Измаила Суворов отписал о подвиге священника Куцинского главнокомандующему князю Потемкину-Таврическому, который, в свою очередь, сделал соответствующее представление императрице Екатерине II.

Но тут случилась закавыка. Дело в том, что Потемкин просил императрицу наградить отца Трофима орденом Святого Георгия. Но Екатерина II не решилась нарушить орденский статут, в котором о награждении георгиевским крестом духовных особ ничего не говорилось. Тем не менее Куцинский не остался без награды. Императрица пожаловала ему бриллиантовый наперсный крест на георгиевской ленте и возвела его в сан протоиерея.

Подвиг отца Трофима – первое документально запечатленное свидетельство беспримерного духа и мужества полковых священников. А сколько подобных подвигов осталось вне скрижалей истории! Но именно они, полковые священники, по словам Кутузова, взлелеяли и воспитали подлинное сокровище – русского солдата. Недаром великий Суворов говорил солдатам: "Молитесь Богу, от него победа, – чудо-богатыри! Бог нас водит, он наш генерал. И в этом – все!".

– Гетман Полуботок и его баснословное богатство.

– История комедии Островского "Свои люди – сочтемся".

– Лейб-кучер Илья Байков.