Автор Мария Балябина
Едва оправившись от распада Советского Союза, в начале 2000-х бывшие советские республики оказались в водовороте новых революций. Пестрое разнообразие – розы, тюльпаны, оранжевые шарфы – означало для многих несогласие с действующими властями и стремление к светлому будущему. Но эта революционная романтика привела страны к еще большей нестабильности.
Революции, которые произошли за последние лет десять в странах бывшего СССР, подозрительно похожи. Толпы граждан в справедливом гневе выходят на площади, через некоторое время начинаются беспорядки – где-то с коктейлями Молотова и стрельбой, а где-то – с палками и камнями. Очень скоро протестующие, которые начинают действовать слаженно и крайне агрессивно, забывают, зачем они, собственно, собрались – главным требованием становится смена власти. Так было в Киргизии, Грузии, дважды – на Украине. Происходит внутренний раскол. В Киргизии – это противоречия между севером и югом, на Украине – между западом и востоком. Главное — грамотно столкнуть интересы. Эти схемы активно разрабатывают на Западе, желая подобраться поближе к России и создать вокруг своего главного врага "пояс отчуждения".
Но "цветные революции" на постсоветском пространстве похожи не только потому, что у них один сценарист, а еще и потому, что у этих стран была общая история и схожее развитие, считает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политологии Михаил Александров:
"У власти оказались националистические элиты, в основном, коррумпированные, стремящиеся максимально наладить связи с Западом. Элиты, которые "беспардонно" относились к собственному населению. В итоге они себя скомпрометировали внутри, скомпрометировали себя за пределами своих стран и стали очень уязвимыми для внешних манипуляций. Они стали жертвами сначала давления – политического, дипломатического. А в случаях, когда они этому давлению не поддавались, их просто удаляли с помощью определенных сил, которые существовали внутри этих стран. Как правило, ядром этих сил были прозападные организации, фонды".
Наиболее заметной деятельность этих организаций была в Киргизии. Там НПО, которые работают за счет финансовых поступлений из США, удивительно много. Они опробовали и относительно новый способ собирать толпу – через социальные сети. Расчеты организаторов себя оправдали. Президента быстро поменяли. Но уже через пять лет ситуация повторилась, и недавний победитель вынужден был уйти. Такое же дежа-вю – и на Украине. Отстояли первый майдан, казалось бы, победили, но жизнь в стране не улучшилась. Второй майдан был гораздо тяжелее, принес гораздо больше жертв. Протесты начались уже год назад, но страна до сих пор не может оправиться.
Грузия, пережившая революцию, тоже столкнулась с тем, что светлое будущее так и не наступило. Саакашвили вскоре растерял свою команду, потом проиграл на выборах, покинул страну и теперь скрывается от следствия.
Ставленники "цветных революций" не смогли стать популярными правителями, долго продержаться у власти и улучшить ситуацию в своих странах. А протестующие так и остались недовольны результатами своей войны с властью. Обычно революция оставляет после себя чувство разочарования, но далеко не все участники тех событий готовы в этом признаться, считает старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Олег Неменский:
"Эти революции – довольно увлекательное дело для уличных участников, поднимают тонус социальной жизни, но всегда оказываются очень тяжелым ударом для экономики и для социальной сферы тех стран, в которых они происходят. Разочарование наступает, но разочарование не столько самими революциями, сколько их дальнейшими последствиями. Часто работает аргумент, что вина за неудавшиеся последствия революции лежит либо на отдельных предателях, либо на России, которая своими "злыми" действиями якобы не позволяет маленьким нациям развиваться так, как они хотят".
Нельзя отрицать, что революции не идут на пользу ни экономике, ни общественным настроениям. Страны, которые и так не выбивались в экономические лидеры, после государственных переворотов отстали даже от своих прежних показателей. Но вместо того, чтобы заняться, наконец, созиданием и попытаться восстановить экономику, они, как правило, погружаются в новые революции.
