Фальконе вполне серьезно советовали, чтобы правый глаз Петра был направлен на Адмиралтейство, а левый – на здание Двенадцати коллегий. Дескать, нужно подчеркнуть, что он не только строитель флота, но и создатель нового государства. Однако Фальконе отверг это художественное "косоглазие".
В этот день, ... лет назад
Восемнадцатого августа 1782 года на Сенатской площади Санкт-Петербурга состоялось открытие памятника Петру I. И хотя монумент изготовлен из бронзы, после издания поэмы Пушкина за ним закрепилось название "Медный всадник".
Автором памятника стал французский скульптор Этьен-Морис Фальконе. Он получил этот заказ от Екатерины II по совету Дени Дидро и Вольтера.
Уже изначально, по мысли императрицы, монумент должен был стать главным символом Российской империи. И место ему приготовили в самом сердце Петербурга – рядом с основанными императором Адмиралтейством и Сенатом. В контракте Фальконе говорилось, что памятник должен состоять "главным образом из конной статуи колоссального размера".
Проекты выдвигались один фантастичнее другого. Например, куратор строительства памятника, ближайший советник Екатерины Иван Иванович Бецкой хотел, чтобы Петра изваяли в полный рост с жезлом в руке. Смысл этой композиции понятен: полководец, победивший давних врагов шведов и тем самым прорубивший "окно в Европу". А Дени Дидро, наоборот, предлагал сделать памятник императору легким и изящным – нечто вроде фонтана с аллегорическими фигурами. Видимо, что-то в стиле барокко, отдаленно напоминающее знаменитый римский фонтан Треви. Сама Екатерина хотела видеть Петра в образе римского императора: на коне, со скипетром в руке.
Памятник Петру Первому "Медный всадник"
А еще Фальконе вполне серьезно советовали, чтобы правый глаз Петра был направлен на Адмиралтейство, а левый – на здание Двенадцати коллегий. Дескать, нужно подчеркнуть, что он был не только строителем флота, но и создателем нового государства.
Однако Фальконе сразу отверг это художественное "косоглазие" Петра. В письме к Дидро он вспоминал: "День, когда на углу вашего стола я набросал героя и его скакуна, преодолевающих эмблематическую скалу, и вы были довольны моей идеей, мы не догадывались, что я столь удачно встречусь со своим героем. Он не увидит свою статую; но если бы он мог ее видеть, я верю, что он, быть может, нашел бы там отблеск чувства, которое бы оживило ее... Я не одену его по-римски, точно так же, как не одел бы Юлия Цезаря или Сципиона по-русски".
Потом скульптор опишет своей проект конкретнее: "Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот ее-то и надо показать людям. Мой царь не держит никакого жезла, он простирает свою благодетельную десницу над объезжаемой им страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, – это эмблема побежденных им трудностей".
Фальконе понимал всю значимость создаваемого им памятника, поэтому прежде чем приступить к работе, изучил массу исторических документов, осмотрел дворцы и личные вещи Петра. Скульптор два года потратил на то, чтобы выполнить модель в натуральную величину. Голову Петра ваяла ученица скульптора Мари-Анн Колло. Ее работа так понравилась императрице, что она сделала Колло членом Российской Академии художеств и назначила ей пожизненную пенсию в десять тысяч ливров.
Здание Конституционного суда РФ в Санкт-Петербурге
Отливка бронзовой конной статуи была произведена в 1775 году под руководством пушечных дел мастера Емельяна Хайлова. Еще через три года была закончена отделка статуи. Пьедесталом памятника послужила гранитная скала – "Гром-камень", высотой более пяти метров, доставленная в столицу из окрестностей Лахты, в двенадцати верстах от Санкт-Петербурга. Фальконе придал скале форму морской волны. Общая высота монумента составила почти десять с половиной метров.
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Еще одна любопытная деталь: выбитая на пьедестале "Медного всадника" надпись "Petro primo Catharina secunda" – "Петру Первому Екатерина Вторая" – сделана по предложению Фальконе, но с незначительной редакцией самой Екатерины, изначально надпись выглядела как "Петру Первому от Екатерины Второй". А императрица хотела подчеркнуть преемственность власти: Петр I – Екатерина II. Кстати, позднее император Павел тоже поставил памятник Петру у Михайловского (Инженерного) замка, на котором написано: "Прадеду Правнук 1800-й". Таким образом, Павел Петрович подчеркнул не только преемственность власти, но и родство…
Однако Фальконе тяготило, что в его работу постоянно вмешивались не только Екатерина II, но и чиновники. Мастер с едва скрываемым раздражением писал Бецкому: "Могли ли Вы себе представить, чтобы скульптор, избранный для создания столь значительного памятника, был бы лишен способности думать и чтобы движениями его рук управляла чужая голова, а не его собственная?"
В общем, Фальконе очень тяготился этой опекой, и, в конце концов, не дождавшись установки памятника, уехал в Париж. И своего творения не видел никогда в жизни. Его пригласили на открытие, но он не приехал. Позднее он получил от Екатерины золотую медаль с силуэтом Медного всадника. Когда Фальконе вручили эту медаль, он расплакался. Потому что понял, что памятник Петру – это и есть главное дело всей его жизни. Вскоре скульптора хватил удар, его парализовало. Он еще прожил 8 лет. Впрочем, это была уже не жизнь, а бытие...
Медный всадник помыли ко дню города
"Медный всадник" уже в конце XVIII века стал объектом городских легенд и анекдотов. Один из самых известных: однажды вечером великий князь Павел Петрович в сопровождении своего друга князя Куракина шел по улицам Петербурга. Вдруг впереди показался человек, завернутый в широкий плащ. Казалось, он поджидал путников и, когда те приблизились, пошел рядом с ними. Павел вздрогнул и обратился к Куракину: "С нами кто-то идет рядом". Однако тот никого не видел и пытался убедить в этом великого князя. Вдруг призрак заговорил: "Павел! Бедный Павел! Я тот, кто принимает в тебе участие". Затем призрак пошел впереди путников, как бы ведя их за собой. Подойдя к середине площади, он указал место будущему памятнику. "Прощай, Павел, – проговорил призрак, – ты снова увидишь меня здесь". И когда, уходя, он приподнял шляпу, Павел с ужасом разглядел лицо Петра...
А Валерий Брюсов в начале XXвека напишет о памятнике:
Но северный город – как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простертой летишь на коне.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik.
Такого Telegram-канала, как у нас, нет ни у кого. Он для тех, кто хочет делать выводы сам.