Его хоть как-то могло оправдать смиренное желание, получив по одной щеке звонкую оплеуху от правых, тут же подставить вторую. Но в его окружении и не подумали подверстывать под его истерику христианские мотивы, ибо всем известно, что он не про это.
Непродуманно. Авторитарно. Нелогично. Даже не зная, что за штучка – этот их Эммануэль Макрон, только по его взбалмошному решению о роспуске Нацассамблеи и назначении досрочных выборов с самой короткой в истории избирательной кампанией, можно понять, что политическая адекватность не относится к его достоинствам. Единственное, что его хоть как-то могло оправдать, это смиренное желание, получив по одной щеке звонкую оплеуху от правых на кастинге в Европарламент, тут же, пока горячо, подставить вторую. Но в его окружении и не подумали подверстывать под его истерику христианские мотивы, ибо всем очень хорошо известно, что он не про это.
Грешен ведь. Гордыня, тщеславие. Еще, поди, и мнит себя самым хитрым. Предвидел же, наверное, провал своей партии "Возрождение", но захотел стравить правых с левыми, чтобы на фоне их лютой непримиримости и недоговороспособности, оказаться над схваткой, активировав 16 статью Конституции. Она предоставляет главе Франции абсолютные полномочия в случае "нарушения функционирования органов госвласти". Если так, то все пока идет по плану. После первого тайма "Нацобъединение" Марин Ле Пен ведет с 33 процентами, опережая антагонистов из "Нового народного фронта" лишь на пять пунктов. Значит, борьба впереди. Вот и погромы уже начались.
Что касается пропрезидентской коалиции "Вместе", то у нее 21 и она этим своим, как бы назвали в известных кругах такое число, "очком" местами даже готова пожертвовать, ради дела став не просто третьей, а третьей лишней. По регламенту, в следующий раунд выходят кандидаты, набравшие больше 12,5 процентов, так вот "макронисты", как заявил премьер Габриэль Атталь, готовы от 60 своих отказаться, чтобы не отбирать голоса у тех, кто реально сможет конкурировать с правыми. Это тот самый "эффект второго тура", что дважды уже выводил Эммануэля в президенты. Уступая после первого круга Ле Пен, он яростно спекулировал на ультраправой угрозе и так побеждал.
Он и сейчас в ночь после выборов обратился к нации с воззванием. "Перед лицом "Нацобъединения" пришло время для широкого демократического и республиканского объединения". Теперь он, правда, как бы топит не за себя. Но это только выглядит так, поскольку, подыгрывая одной крайности политического спектра, он, во-первых, стремится нейтрализовать другую, чтобы, уровняв их численность в парламенте, породить тот самый хаос, которым собирается управлять по 16-й статье. Во-вторых, полагает, что левые в благодарность за помощь не станут с правыми сообща запускать 68-ю статью, что про импичмент. На пару им хватит голосов, чтобы ему это устроить.
В Пятой республике, впрочем, президентов пока не свергали. Но этот же глядит в Наполеоны. Хотя мог бы и не так далеко, а, например, в Мак-Магоны. Возглавлял уже Францию один такой. Тоже не имел поддержки ни в обществе, ни в парламенте. Хватило ума – уйти самому. У Макрона же, даже если до этих выборов не знать о нем ничего, видно, что с этим проблемы.
О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.