Называет себя "непоколебимым оптимистом". Но из этого может следовать не только то, что ему парижские клопы пахнут французским коньяком, а Сена лишь наполовину полна фекальными бактериями, но и то, что крест на парламенте он считает своим плюсом.
Этой большой пресс-конференцией, такой же внезапной, как и его решение о роспуске Национальной Ассамблеи, он должен был все объяснить и, подобно Мюнхгаузену, вытащить себя за волосы из лужи, в которую сел. Не вышло. Доказал лишь, что импульсивность и суетливость не самые лучшие помощники для тех, кто по уши в болоте. Если до его появления на публике лишь треть сторонников его партии входила в те 57 процентов французов, что поддержали бы его отставку в случае поражения макронистов еще и на парламентских выборах, то теперь их число может значительно возрасти.
Они и так не в восторге от перспективы получить еще одну оплеуху, а все идет именно к ней, ибо опросы сулят "Нацобъединению" 34 процента и реальные виды на формирование большинства, коалиции левых сил – 22, а пропрезидентскому "Возрождению" даже со всем его блоком "Вместе" – лишь 19. А он и от предыдущей пощечины пытается увернуться. Хотя не столько умывает руки, сколько сливает своих людей. С чего ради, сказал, я должен из-за них уходить. "Это абсурд! Не я возглавлял список в Европарламент!". Что вы хотите, Макрон – он такой Эммануэль. Готов вступить в связь и с правыми, и с левыми, чтобы не дошли они до крайности.
А то "Республиканцы", например, к Марин Ле Пен в альянс намылились – и это главная сенсация первых дней избирательной кампании, которая вывела царствующую истеричку из себя настолько, что он даже пресс-конференцию перенес, поскольку сам рассчитывал на коллаборацию с ними. Расчеты, похоже, это вообще не его, потому что нужно ничего не смыслить в политике, чтобы объявить досрочные выборы в самый неподходящий для себя момент. Впрочем, есть у местных экспертов одна идея, которой, как им кажется, он мог руководствоваться. Сдать парламент и правительство радикальной оппозиции, чтобы сама дезавуировала свою профпригодность.
Эта версия тем более не выглядит такой уж абсурдной после его слов о том, что он "не хочет отдавать ключи от власти крайне правым в 2027 году", на президентских выборах то есть. Стало быть, вопрос по 2024-му он сам для себя уже закрыл. Хотя называет себя "непоколебимым оптимистом". Но из этого может следовать не только то, что ему парижские клопы пахнут французским коньяком, а Сена у него лишь наполовину полна фекальными бактериями, но и то, что крест на парламенте он считает своим плюсом. Да, говорит, бываю неправ, но остальные-то, говорит, вообще некомпетентны. Впрочем, премьера от конкурентов, сказал, примет, если так решит народ.
Ну а чего бы его и не принять, если, во-первых, это действительно будет он, а не она – Марин Ле Пен сватает на должность главы кабинета своего юного воспитанника Жордана Борделла. Во-вторых, во Франции принадлежность двух первых лиц государства к противоположным политическим лагерям называют "сожительством". А Эммануэль в этом деле кое-что понимает. Может, именно поэтому из всех точек над "i" он поставил только свою пятую.
О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.