Милею браниться – только тешиться. С соседями уже перессорился, с согражданами тоже. Теперь на европейские личности перешел. Считает, что вправе себе это позволить, поскольку он отныне кое-кому "сыном" приходится, "нашим сукиным".
И на трудности перевода не сошлешься, ибо для президента Аргентины испанский – государственный. И что его неправильно поняли, не скажешь, так как не впервые цепляет премьера страны-носителя языка за больное место. Жены. В начале мая его канцелярия уже напоминала Педро Санчесу, что у того есть "важные проблемы, например, обвинения против его супруги". Было это, правда, в ответ на выпад министра транспорта Испании. Тот, рассуждая перед молодежью об "очень плохих людях", указал пальцем в Хавьера Милея, по выступлениям которого и не поймешь сразу, "в каком состоянии он это говорит, до приема или после приема каких-то веществ".
Этот спич аргентинского чудика был, похоже, из той же серии. Но на этот раз, как посчитали в Мадриде, он перешел все границы, причем и буквально тоже. Именно в Мадриде на съезде ультраправой партии Vox он, дежурно обвинив во всех грехах социализм, для демонстрации пагубности этой идеологии вновь прошелся по Санчесу: "у него коррумпированная жена, он нечист, и ему надо пять дней, чтобы подумать об этом". Тот действительно брал время на размышления об отставке. Но решил, что не для того он пошел на сделку с сепаратистами, пообещав им закон об амнистии в обмен на поддержку в парламенте, чтобы терять власть из-за какой-то там коррупции.
К тому же с Бегоньей его Гомес вроде все должно обойтись – прокуратура обжаловала донос на ее злоупотребления. А это значит, что и дело могут не возбуждать. В любом случае это не твое дело, подключился испанский МИД и отозвал посла из Буэнос-Айреса на неопределенный срок, ибо "очень серьезные слова президента Аргентины превосходят любые разногласия, нарушают все дипломатические обычаи и правила сосуществования между странами". Вот и Жозеп Боррель вспомнил, что он – испанец. Нет, сказал, "места в нашей культуре нападкам на членов семей политических лидеров".
Международный, в общем, скандал. Хотя Милею браниться – только тешиться. Кредо такое. С соседями уже перессорился, с согражданами тоже – потому и дома старается бывать как можно реже. Теперь на европейские личности перешел. Считает, что вправе себе это позволить, поскольку, загнав свою страну в стойло "заднего двора" США, он отныне кое-кому "сыном" приходится, "своим сукиным". Потому и "принципиальность" его не распространяется на еще одного как бы тоже "социалиста", на семейной коррупции которого клейма ставить негде. Рискованно это – вдруг тот останется в Белом доме. Вот если нет, тогда Хавьер все про него скажет.
Что касается его разборок с испанским премьером, то их идеологический антагонизм усиливается еще и ближневосточным фактором. Не может новообращенный иудей Милей простить Санчесу симпатии к Палестине. А там речь чуть ли не о признании заходит. Хотя и не сказать, что Бегонья случайно под руку подвернулась. "Ему надо было просто вовремя со своими женщинами разбираться. Так что… наказания без вины не бывает".
О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.