22 января 1856 года умер французский поэт, историк и писатель Виктор д’Арленкур, популярность которого в начале XIX века была так велика, что его прозвали "Принцем романтики". А скончался он всеми забытый.
В 1842 году д’Арленкур совершил поездку в Санкт-Петербург. И благосклонно, в отличие, скажем, от Астольфа де Кюстина, относился к России, тепло отзывался о Петре I и Николае I. Русских француз описывал следующими словами: "Из русских очень трудно вытянуть то, что хочется узнать, в особенности если дело касается политики… не столько оттого, что там все проникнуто варварством и деспотизмом, сколько оттого, что там ничто не подвержено гласности и обсуждению. Там не комментируют, а исполняют. Там не критикуют, а почитают". А после посещения петербургского театра он написал: "Я испытал истинное чувство гордости и радости, когда войдя в театр, находящийся в пятистах лье от Парижа, внезапно очутился во французском зрительном зале, а передо мной на сцене французские актеры разыгрывали французские пьесы. "Франция вездесуща", — говорил я себе и отказывался верить, что меня отделяет от нее огромное расстояние". Примерно в то же время Оноре де Бальзак издал "Письма о Киеве". Кстати, он был с Кюстином в приятельских отношениях, но разругался с ним после прочтения книги "Россия в 1839 году".
А в 1858-м в Россию приехал Александр Дюма. Он много путешествовал по нашей стране. Издал книгу путевых заметок. В них Дюма не произносит имени Кюстина, но вступает в прямой диалог с ним. Рассуждая о нашей стране, он, в частности, написал: "Самое удивительное – в России, стране злоупотреблений, все, от императора до дворника, жаждут пресечь их. Все о них говорят, все о них знают, их обсуждают и сетуют на них… А злоупотребления шествуют с гордо поднятой головой".
Один немецкий публицист в начале XIX века весьма верно заметил: "В чужую страну едут только для того, чтобы найти подтверждение своим стереотипам". И тогда же журнал "Вестник Европы" задавался вопросом: "Что за охота господам иностранцам ездить к нам в Россию как будто нарочно для того, чтобы рассказывать после небылицы в лицах, частные случаи представлять в виде господствующих обычаев и причуды одного или двух человек приписывать всей нации?!"
И дело тут не только в стереотипах. Пример: дягилевские "Русские сезоны" в Париже. Французы, да и вся Европа, ахнули. В "сезонах" новаторским и гениальным было все: и музыка, и балет, и декорации. Русское искусство, особенно балет, неожиданно для европейцев, оказалось впереди планеты всей. И что по этому поводу замечает французский композитор Эрик Сати? "Варварское, но такое притягательное русское искусство помогло Западу лучше узнать и понять себя". Вот и получается: говоря вроде бы о русских, на самом деле европейцы говорят о себе любимых. Впрочем, этот эгоцентризм по-человечески понятен и объясним.