– Немецкие следователи изучают вероятность причастности Польши к подрыву "Северных потоков";
– Итальянский министр обороны не уверен в успехе контрнаступления ВСУ;
– В офисе Зеленского признали, что Украина не сможет вступить в НАТО до окончания конфликта;
– Белый дом обвинил Россию в строительстве завода по производству беспилотников с помощью Ирана.
Эти и другие темы обсуждаем в эфире радио Sputnik.
Михаил Нейжмаков: мы видим пока просто версии прессы по поводу этого расследования, в том числе утечки со ссылкой на неназванные источники. Периодически в медиапространство продолжают попадать предположения о том, кто стоял за атаками. Якобы Польша была центром логистики и финансирования, некая причастность Польши обсуждается. Возможно, здесь один из мотивов – отвести подозрения от тех же Соединенных Штатов по поводу той или иной причастности. По сути, версия с украинским следом перебивает не менее популярную версию того, что причастны США. Польша последовательно выступала против "Северных потоков", причем не только правящие партии, но и их оппоненты. Это может быть один из дополнительных поводов, чтобы уколоть польскую оппозицию накануне выборов.
Михаил Нейжмаков: самые разные страны поднимали вопрос о расследовании, в том числе страны балтийского региона. Когда много разных сторон вовлечено, в любом случае будет разнобой версий. Поэтому понятно, что такая ситуация в рамках масштабной информационной войны может играть на руку России, поскольку разноголосица говорит о том, что что-то не так.
Михаил Нейжмаков: мы видим, что по итогам действий ВСУ за последнюю неделю даже те, кто симпатизирует Киеву, отмечают: не все идет, мягко говоря, по плану для украинской стороны. Признают и потери ВСУ, и потери западной техники. То, что что-то не так, обсуждается в СМИ, в том числе западных, очень активно. А то, чем это считать, то мы видели, что некое контрнаступление обсуждалось еще с зимы, неоднократно переносилось. Понятно, когда идут противоречивые высказывания, это вызывает тревожность у тех, кто в это вовлечен, в том числе у стран НАТО, которые вкладывались в это ресурсно. Чем дальше будут подниматься вопросы проблем ВСУ, тем активнее будут звучать голоса не только официальных лиц, но и экспертов о том, насколько оправданны эти вложения.
Михаил Нейжмаков: МАГАТЭ старается в данном случае дистанцироваться в рамках публичной риторики от обеих сторон, при этом ждать какого-то эффекта, что от неких действий МАГАТЭ обстрелы прекратятся, не стоит. Мы видим, что если еще в прошлом году в тех же самых западных СМИ тема Запорожской АЭС активно обсуждалась, что Россия сейчас якобы что-то сделает с этой станцией, то сейчас эта тема присутствует, но чуть более приглушенно. Как любой риск, о котором говорилось очень часто, его информационная острота притупляется. Будет подниматься сама эта тема, что ситуация вокруг ЗАЭС может грозить всему восточноевропейскому региону, но международный интерес к теме снизился. Тем более вряд ли можно ожидать, что МАГАТЭ ситуацию изменит.
Михаил Нейжмаков: отношения между НАТО и Россией самые проблемные за всю постсоветскую историю. Какие-то новые шаги исчерпаны, ну что еще можно сделать? Мы даже не знаем, когда и в каком виде закончатся боевые действия, поэтому предположить, как реализуется этот алгоритм, сложно. Во-первых, маловероятно, что в каком-то обозримом будущем Киев признает сентябрьские референдумы. Максимум пока, о чем мы можем говорить, если окончательно будет исчерпан потенциал ВСУ по боевым действиям, - о некоем перемирии, которое зафиксирует нынешнюю линию соприкосновения войск, приостановит активные боевые действия, но вряд ли перейдет в некий мирный договор. Но как обратная сторона медали, это означает, что еще больше препятствий для Украины будет для вступления в НАТО, учитывая, что будет некий вооруженный конфликт, который будет заморожен, но не исчерпан, и у потенциальных партнеров Украины по НАТО возникнут вопросы, что они фактически будут вынуждены в случае приема Украины в альянс уже открыто участвовать в боевых действиях. Мы помним, что с самого начала нынешнего конфликта все руководство НАТО подчеркивало, что они поставляют вооружение, оказывают некую экономическую, дипломатическую помощь, но сами напрямую в конфликт не вмешиваются, потому что это рискованно.