В 1667 году, 16 ноября в Стокгольме был казнен "невозвращенец" Григорий Котошихин, бывший подьячий Посольского приказа – министерства иностранных дел, платный агент на службе Швеции. О Пеньковском XVII века – наш сегодняшний рассказ на радио Sputnik.
Первый раз писец Посольского приказа Гришка Котошихин попал в хроники в середине 1650-х годов, когда пропустил в титуле царя Алексея Михайловича слово "государь". За это был бит батогами. Впрочем, молодой человек, видимо, был смышленым – вскоре его стали привлекать к участию в дипломатических переговорах. В 1661 году в составе посольства боярина князя Ивана Семеновича Прозоровского и Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина Котошихин участвовал в подписании со шведами Кардисского мира. Вскоре получил чин подьячего Посольского приказа, плавал в Стокгольм за утвержденным экземпляром мирного договора.
А вот в Москве дела у худородного Гришки Котошихина шли из рук вон плохо: жалованье было скромным, не по запросам, а семья с каждым годом росла. И вот тут-то и подсуетился комиссар шведского подворья в Москве Адольф Эберс. Он без дальних околичностей предложил Котошихину передавать ему секретную информацию Посольского приказа. За 40 рублей, солидную по тем временам сумму, Котошихин сообщил Эберсу, на какие уступки готово пойти русское правительство в переговорах со шведами. Эберс передал эти сведения в Стокгольм, не преминув сообщить, что завербованный им агент "русский по происхождению, но добрый швед по своим симпатиям".
Ну а что же Котошихин? Видно, мало в юности его поучили батогами. Но одно он понимал четко: за государственную измену ему одними батогами не отделаться. В 1664 году он был послан под Смоленск, где велись мирные переговоры с поляками. Вскоре, захватив секретные дипломатические бумаги, он переметнулся на сторону поляков, а потом подался в Нарву, принадлежавшую тогда шведам. Генерал-губернатор Якоб Таубе переправил его в Стокгольм, где изменник получил политическое убежище, жилье, денежное содержание и новое имя – Иоганн Александр Селецкий. И тут же принялся по заданию шведских властей за написание подробного сочинения о России.
О чем Котошихин писал? О том, в чем прекрасно разбирался: об устройстве русской бюрократической машины и армии, об отношениях царя с иноземными государями, о придворных церемониалах, об организации торговли и местного управления, о жизни различных сословий. При этом Котошихин постоянно сравнивал русские обычаи со шведскими, отдавая, естественно, предпочтение последним. И во всех 13 главах его опуса проскальзывает сарказм и обида на то, что русские правители и вельможи все настолько глупы, что не смогли по достоинству оценить государственные способности пусть и худородного, но умного подьячего Посольского приказа.
Сочинение Котошихина понравилось его заказчикам. Шведские власти засекретили труд. С воцарением Петра I он, по понятным причинам, утратил свою актуальность. Однако его историческая ценность с годами только возросла. Рукопись сочинения Котошихина находилась в шведском переводе в нескольких библиотеках. Известно, что король Густав III сообщал о рукописи Екатерине II, которая собиралась ее переписать, но из-за начавшейся войны со Швецией не смогла этого сделать. Кстати, в России к тому времени уже никто не помнил о перебежчике Котошихине, а то, что он написал целое сочинение, было ведомо только шведским историкам и дипломатам. И только в 1837 году профессор Гельсингфорского университета Сергей Васильевич Соловьев, которого не надо путать с историком Сергеем Михайловичем Соловьевым, нашел шведский перевод сочинения Котошихина в Стокгольмском государственном архиве. Причем это была случайная находка: Соловьев вообще-то занимался розыском русских документов и государственных актов, вывезенных шведами из Новгорода в Смутное время.
Соловьев отыскал оригинал сочинения Котошихина. Наши специалисты, дабы избежать недоразумений, провели тщательную почерковедческую экспертизу: сличили почерк Котошихина с его же старыми подписями в делах Посольского приказа. И лишь после этого рукопись была издана в России. Первоначально труд назывался "О некоторых русских церемониях". Позднее в отечественной историографии утвердилось другое название – "О России в царствование Алексея Михайловича". Так труд предателя и невозвращенца стал одним из важнейших источников по истории России XVII века.
А сам Котошихин кончил плохо. Он заскучал на чужбине, начал пьянствовать. Благо у него был постоянный собутыльник – переводчик с русского Даниил Анастасиус, в доме которого Котошихин проживал. Этот толмач был великим пьяницей. Но однажды, в августе 1667 года, случилась беда: пьяный Анастасиус приревновал пьяного Котошихина-Селецкого к своей жене, заявив, что его собутыльник-квартирант с ней состоит в любовной связи. Причем, как потом выяснится, обвинение было небезосновательным. Между двумя пьяницами завязалась драка, в ходе которой Котошихин нанес мужу-рогоносцу четыре удара кинжалом, после чего тот испустил дух. В общем, типичное бытовое преступление...
Суд был скорым, поскольку в Стокгольм прибыл русский посол Иван Леонтьев и потребовал выдачи Котошихина. Шведские власти этого допустить не могли: тогда бы в Москве узнали о сочинении перебежчика. Улаживать этот деликатный вопрос поручили королевскому вельможе Перу Браге, потомку прославленного астронома Тихо Браге. Он заявил Леонтьеву, что Стокгольм охотно бы выдал России предателя, однако Котошихин совершил преступление в Швеции, а посему будет лишен головы здесь же. А после казни его тело будет анатомировано в Уппсальском университете.
– А это еще зачем? – удивился русский посол.
– Для науки, для науки, – пояснил Пер Браге, и предложил Леонтьеву занять почетное место неподалеку от эшафота.
Котошихина казнили, а из его останков действительно сделали отличный скелет, который потом еще долгое время служил наглядным пособием для шведских студентов-медиков.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.